Старший лейтенант мысленно застонал. Впервые в жизни он упился до беспамятства, устроил пьяный дебош на глазах у подчинённых. Хорош командир! Но подчинённые имели на это счёт иное мнение:
- Вы, товарищ старлей, мастак биться, - уважительно подчеркнул Ганин, - мало, что свою водку не разбили, так и подаренную бутылку у них отняли. Одними ногами работали, да как чисто! Потом покажете, перенять хочу?
- Почему Байзулаев так долго спит? Он не ранен?
- Ринат? Не, перепил. Он рано упал, сразу, как воробушка помянули, - и сибиряк заботливо подвинул татарина, который разметался поперек кровати. - Похоронил он его, по своему обычаю, прям, как человека...
В этот момент появился посыльный, козырнул, вручил Безрукову вчетверо сложенную бумажку:
- Телеграмма.
Распечатав, Андрей смотрел на короткую строку, не понимая смысла: "встречай 9 сентября поездом Мауке из Тоёхара зпт целую зпт Мери тчк".
- Приказ? - осторожно спросил Угрюмов.
Старший лейтенант осторожно помотал головой, которая болела, плохо соображала, но имя Мери сумела перевести на русский:
- Жена приезжает. Когда у нас прибытие поезда?
Спустя десять минут он трясся на подножке попутной полуторки.
*
Состав уже стоял на перроне. Пассажиры покидали вагоны и уходили, но одна женская фигура не двигалась. Большой чемодан и толстый мешок составляли её багаж. Статная девушка оглядывалась по сторонам, словно кого-то ожидала. Начальник станции, полный японец в круглых очках, подошёл и спросил на ломаном русском:
- Девюска кюда нада? Голада там, - и махнул пухлой ручкой в сторону выхода.
Пока русоволосая красавица мучительно соображала, что кроется в таинственных словах, Андрей подбежал и восторженно крикнул:
- Маруся, душа моя! Ну, наконец-то...
*
Послесловие
Полковник НКВД Миронов был арестован и осуждён за хищения в октябре этого же года - капитан морпехов сообщил в прокуратуру о вагоне. В 1947 году у старшего лейтенанта Безрукова родилась дочь, через два года - сын. Маруся работала, где удавалось, а супруг служил в должностях заместителя начальника очередного отделения НКВД, затем КГБ, по оперативной части. Им постоянно и очень эффективно затыкали дыры, но не награждали и не повышали в звании.
В связи с болезнью сына рапорт Безрукова о переводе в родные места удовлетворили. В 1953 году ему случайно удалось ознакомиться со своим личным делом. Запись от 7 сентября 1945 года объяснила всё. Рука полковника Миронова вывела: "Морально неустойчив, позволяет критические высказывания в адрес высшего командования и непосредственных начальников, из которых можно с уверенностью сделать вывод, что советскую власть терпит, но не одобряет. Повышение в должности категорически не рекомендовано!"
На следующий день старший лейтенант подал рапорт, а через месяц был уволен в запас. Андрей с восторгом окунулся в гражданскую жизнь, скоро привык спать ночами, отдыхать по воскресеньям, собирать грибы, ловить рыбу и делать тысячи мелких дел, на которые у оперативника никак не хватало времени.
Семья была счастлива...