— Не думаю, что все так страшно, но подумать действительно стоит. Мой мэнор мне дорог, знаешь ли, и не только как память.
— Я и не сомневался, — хмыкнул Северус. — Чтобы ты без меня делал.
Малфой скрипнул зубами, но промолчал.
То, что старшего Поттера еще не было в Хогвартсе, говорило о многом. Впрочем, Северус много чего рассказывал об отношениях Гарри с отцом. Выводы, сделанные им на основе этого, были неутешительными: ребенок продолжал расти сиротой при живом родителе. Поэтому Малфой и предложил свою помощь по уходу за пострадавшим: Гарри подружился с его сыном, положительно влиял на Снейпа, понравился Нарси, да и, чего уж греха таить, ему самому. Гарри был живым, эмоциональным, неглупым и в меру шебутным. И обаятельным. Он так и не понял, почему тогда, в доме Снейпа, предложил ему свои услуги в качестве поверенного: очаровал он его, что ли? Бред, Люциус сам мог очаровать любого, вот только Гарри взглянул на него своими зелеными глазами — и он сразу же понял, что сделает все, чтобы боль, плещущаяся в них, исчезла. И делал, в отличие от родного отца.
Невдалеке что-то разбилось, и Снейп тут же бросился в спальню. Поттер, весь в бинтах, метался по кровати, будучи во власти кошмара.
— У него жар, — тут же констатировал Северус, лишь дотронувшись до лба. — Черт, только этого не хватало. Люц, там таблетки на столе, прочти инструкцию, которые из них жаропонижающие.
Он схватил Гарри за локти — там, где не было бинтов, — и слегка потряс.
— Гарри! Проснись, Гарри, это всего лишь кошмар.
Гарри всхлипнул и резко дернулся:
— Северус!
— Северус, кто же еще, — проворчал тот, присаживаясь рядом и обнимая. — Тебе кошмар приснился.
Гарри что-то пробормотал и снова провалился в сон.
— И вот так целый день, — развел Снейп руками, уложив его обратно в постель. — Нашел? Дай сюда, да, вместе с упаковкой.
Люциус подчинился.
— Подходят. Накормлю, как проснется.
— А укол ему когда делать? — поинтересовался Малфой.
— Еще… — Его вытолкали за дверь и только после этого наколдовали Темпус. — Два часа семнадцать минут.
— Иди, поспи. Таблетками напою, и разбужу через два часа. Ты уже с ног валишься.
— Да знаю я! — Снейп грустно посмотрел в сторону своей спальни. — Ладно, уговорил. Но если что, буди.
— Разберемся. — Люциус легонько подтолкнул его к двери. — Иди уж, не теряй времени.
*
Старший Поттер явился только на следующий день. К тому времени Снейп успел выспаться, Малфой — поработать сиделкой, а Помфри — попрактиковаться делать уколы. Холеный, с блестящими глазами, в новой серой мантии, прикрывающей немаленький животик, он несколько нелепо смотрелся на фоне дерганного Снейпа, сонного Малфоя и уставшей Помфри, меняющих повязки пострадавшему Поттеру. Альбус, приведший бывшего ученика, быстро ретировался, оставив того на растерзание спонтанно сложившейся троицы. Зыркнувший исподлобья Снейп демонстративно поджал губы, Малфой не удостоил даже взглядом, и только сердобольная Помфри, оторвавшись на секунду, заметила:
— Мистер Поттер, выйдите и подождите в гостиной. Мы скоро закончим.
Обернувшийся на голос Гарри встрепенулся.
— Что вы сказали?
— Я не тебе, милый. Твой папа пришел.
Гарри, которому еще не сняли повязку с глаз, успев лишь удалить примочки с лица, в точности повторил мимику Снейпа. Люциус невольно улыбнулся, скосив глаза вбок: кажется, Северус тоже это отметил, только вот у него на лице отразилось удивление. Невольно вспомнилась избитая фраза: «Дети похожи на своих родителей». «Ну, или на кого хотят быть похожими», — добавил он про себя, искренне порадовавшись за обоих.
— Люц, не спи. Держи вот это, — в руку всунули очередной бинт, пропитанный антисептиком.
— Все, с бинтами закончили, остались лишь уколы, — наконец, услышал он вожделенную фразу. — Гарри, нормально, нигде не давит?
— Все хорошо, профессор Снейп.
— Милый, папу хочешь увидеть? Снять тебе повязку?
В ответ на предложение медиковедьмы отрицательно покачали головой. В комнате повисло неловкое молчание.
— Поппи, ты наверно, устала. Иди отдохни, мы тут сами закончим, — внес предложение Снейп, еще раз ощупав бинты.
— Пять минут ничего не изменят, — отмахнулась она. — К тому же, как-то я побаиваюсь оставить вас с нашим гостем.
— Не доверяешь?
— Опасаюсь. Ладно Люциус, этот разве что официальные дуэли устраивал во время учебы, но ты, Северус? Я вообще не понимаю, как вы Хогвартс на мелкие кирпичики не разнесли!
— Это как? — полюбопытствовал Гарри, подползая к Снейпу и приваливаясь к теплому боку.
— Очень просто! — восторженно заявила Поппи. — Твой профессор и отец постоянно что-то делили и любили выяснять отношения на повышенных тонах. Сколько классов вы разрушили, а, Северус?
— Не считал, — буркнул куда-то в сторону Снейп, радуясь, что Гарри не видит его лица.
— Они дрались в классах, коридорах, на улице — везде, где могли ненароком пересечься и при этом не встретить профессоров. Но это еще не все: эти двое пакостили друг другу так, что близнецам Уизли еще учиться и учиться. Джеймс Поттер! — Громкий крик заставил вздрогнуть.
В комнату уверенной походкой зашел недавний гость.
— Напомни мне, как называлось то зелье, которое перекрасило твои волосы в рыжий цвет и вырастило оленьи рога?
Гарри тихонько хихикнул, представив эту картинку у себя в голове.
— Это лучше у Снейпа спросить, — неохотно ответил тот, слегка растеряв свою самоуверенность. — Но, я думаю, ему понравилась розовая мантия с надписью « Я люблю Хагрида», которую он носил, если не ошибаюсь, дней пять.
— Четыре, — признался Снейп, отводя руку в сторону и слегка приобнимая Гарри. Глаза Джеймса вспыхнули, стоило ему лишь уловить наглый взгляд. — На второй день мне удалось слегка затемнить цвет, он стал ближе к коричневому, а имя Хагрида изменить на Мадрид.
— А почему ты просто не сменил мантию? — удивился Люциус.
— Это была последняя целая, все остальные годились разве что на тряпки.
— И ты спустил это ему?
— О нет! — прищурился Снейп. — Через два дня был день Святого Валентина, и Макгонагалл получила пылкое признание в любви от своего юного поклонника.
— Пошлые стишки, озвученные моим голосом, — прокомментировал Джеймс. — Пришлось неделю помогать Филчу.
Поппи громко расхохоталась.
— До сих пор помню лицо Минервы, когда та их услышала. И это все произошло прямо в Большом зале во время завтрака, представляешь, Гарри?
Гарри тоже рассмеялся. В это время Поппи слегка подмигнула Люциусу, скосив глаза в сторону двери.
— Черт! У меня же сегодня встреча! Совсем забыл! Который час? — вскочил тот.
Джеймс вытащил палочку.
— Никакого колдовства в этой комнате, — гаркнул Снейп, осторожно освобождая Гарри из своих объятий. — Дай сюда! Получишь при выходе. Люц, пойдем, провожу.
Хлопающий глазами Джеймс, вмиг лишившийся своего оружия, даже не успел возмутиться.
— Ничего с ней не случится, — сочувственно похлопала его по плечу Поппи, тоже направляющаяся к двери. — Я, пожалуй, оставлю вас ненадолго. Гарри, если что-то будет нужно, зови Северуса.
— Да, мадам Помфри, спасибо. — Гарри обернулся на голос и дождался, когда хлопнула дверь, после чего откинулся на подушку и отвернулся к стене.
— Гарри? — Джеймс подошел к кровати и сел рядом. — Ты за что-то сердишься на меня?
Тот отрицательно помотал головой.
— Тогда… почему ты сбежал из дома?
Грустно вздохнув, Гарри повернул голову. Было свое преимущество в том, чтобы не видеть собеседника. Это было как… разговор с самим собой, просто и сложно одновременно. Просто — потому что можно было не следить за словами. А сложно… Из недр души появлялось на свет все самое сокровенное, все твои мысли, эмоции, радости и страхи, сомнения и переживания. И это было… неприятно, а местами даже больно. Хотя эта боль была такой мелкой по сравнению с нынешней, что он даже забыл про нее, упрятав глубоко внутрь и погребя под более приятными воспоминаниями. И вытаскивать ее обратно не хотелось. А впрочем, зачем вообще это делать? Можно же просто рассказать… часть?