— А не попробуешь — не узнаешь, — ухмыльнулся Снейп. — Все люди совершают ошибки, никто не застрахован. Так что, вперед, Поттер, ноги в руки — и в отчий дом, знакомиться с семьей. Действуй по обстоятельствам, мозги захвати с собой, но импульсивность оставь в школе. Ты у нас везучий, прорвешься…
========== Глава 11 ==========
Осень пролетела незаметно. Кажется, еще никогда прежде Гарри не был так вовлечен в учебу, как в этом году. Возможно, сказывалось отсутствие рядом Рона, заражавшего своей ленью, а, может, влияла близость грядущих СОВ и энтузиазм Гермионы, не устающей напоминать про важность знаний. Или же это было тесное общение с Драко и остальными слизеринцами, которое он решил не скрывать от общественности, несмотря на презрительные взгляды и шепотки за спиной. Один раз, правда, дело чуть не дошло до драки: гриффиндорцы с подачи Рона решили донести свои видения на его дружбу с помощью кулаков, но вовремя проходивший рядом Снейп тут же разогнал драчунов, назначив им месячные отработки и забрав Поттера к себе в подземелье.
Но факт оставался фактом: оценки парня улучшились, а появившееся благодаря уходу из квиддичной команды свободное время Гарри проводил в библиотеке, повышая свою успеваемость.
Отказ от места ловца был еще одной причиной, по которой Поттер старался как можно меньше времени проводить на родном факультете. И даже справка от Помфри, что ему категорически запрещено заниматься спортом в связи с нестабильностью магического ядра, сунутая под нос брызгающему слюной Рону и не менее гневному Симусу, не заставила однокурсников войти в положение. Обвинения сыпались по поводу и без, состояние здоровья в расчет не принималось, любое действие критиковалось и подвергалось тщательному анализу — Поттер в очередной раз стал изгоем на собственном факультете.
Избрав на этот раз тактику полного игнорирования недовольных, перед этим устроив с помощью близнецов парочку пакостей, Гарри окончательно определился с кругом своего общения. Причем Гриффиндор оказался в меньшинстве. Впрочем, первые десять лет жизни привыкший обходиться совсем без друзей, Поттер не унывал: на этот раз положение было более выгодным. Фред, Джордж, Невилл и Гермиона с Гриффиндора, Луна с Райвенкло, Чжоу с Хаффлпаффа, Драко, Блейз и Теодор со Слизерина — круг общения был странным, но тем не менее Гарри впервые в жизни чувствовал себя счастливым. И нужным. Близнецы с удовольствием демонстрировали ему свои новые изобретения, Невилл помогал разобраться в травологии, Гермиона держала в тонусе, Драко давал ценные советы, Блейз поднимал настроение, а Тео оказывал незримую поддержку.
Несколько раз в Хогвартс заглядывал Люциус Малфой, не забывавший прихватить с собой отчет по счетам Поттера и прибыли, начавшей поступать совсем недавно. Снейп тогда вызвал Гарри к себе в кабинет и они втроем пили вкусный чай, мирно болтая о школьной жизни. Впрочем, гриффиндорец уже давно чувствовал себя в подземельях, как дома. Грозный зельевар, скидывая маску холодного и недовольного всем циника, наедине с близкими людьми, к числу которых в последнее время примкнул и младший Поттер, преображался в довольно-таки интересного и знающего о многом собеседника, с которым приятно было обсудить последние новости, поспорить на какую-нибудь отвлеченную тему, поиграть в шахматы или же просто помолчать, забравшись с ногами в уютное кресло с чашкой горячего напитка.
Как ни боялся признаться себе Гарри, но он нуждался в этих нечастых, но постоянных беседах. После богатого на события лета, проведенного бок о бок, между этими двумя словно натянулась какая-то нить, прочно связавшая обоих. Снейп стал более терпимым к непутевому ученику и взял на себя роль наставника. Поттер же учился анализировать слова и поступки и думать, прежде чем предпринимать будущие действия. Оба перешли на более тесный контакт, и, выкраивая свободное время пару раз в неделю, Гарри мчался в подземелья. Обычно не сидящий без дела Снейп без зазрения совести давал гриффиндорцу мелкие поручения, такие как подготовка ингредиентов или же проверка эссе, и тот с удовольствием помогал, наслаждаясь во время работы разговором с учителем. Это общение со старшим было как глоток воздуха, которого не хватало в его насыщенной приключениями жизни.
Сколько мальчик себя помнил, но самым первым взрослым, с которым он нашел общий язык, и который незримо поддерживал и направлял его, был Дамблдор. Хотя на эту роль претендовал также и Хагрид, вот только назвать его взрослым можно было с натяжкой. Скорее, он годился на роль старшего брата. На третьем курсе появился Люпин, а чуть позже другом по переписке стал и крестный. Оба мародера, появившиеся так внезапно и периодически исчезающие из поля зрения, оставили глубокий след в душе ребенка, росшего без родителей. И он тянулся к ним всем своим естеством, негласно требуя отцовской ласки и внимания.
Теперь же пустующее место — Люпин уволился, Блэка тоже где-то носило — в сердце Гарри прочно заняли Снейп и Малфой-старший. И если к Люциусу Поттер испытывал нечто похожее на восхищение, то зельевар теперь мог смело конкурировать с Сириусом за звание лучшего взрослого в жизни героя пророчества.
Впрочем, что Поттера, что Снейпа такое положение дел устраивало. А уж потеря своих позиций Дамблдором и нежелание вносить в этот круг Джеймса вообще только радовало. К тому же, что директор, что бывший мародер в последнее время занимались своими делами и не портили жизнь ни юному гриффиндорцу, ни его наставнику. И если относительно Джеймса все было согласно договоренности, то отношение директора к бывшему золотому мальчику вызывало искреннее недоумение зельевара: что, неужели попользовались и бросили?
Хотя Поттер вроде бы сильно и не страдал. То, что Альбусу он был нужен только для победы над Темным Лордом, Гарри принял относительно спокойно. И все действия директора «на благо» мальчика: опека Дурслей, невозможность контролировать собственные финансы, безнаказанность поступков, — когда были обговорены до мелочей и подвергнуты тщательному анализу, — не вызвали в нем ни истерики, ни желания идти и мстить.
— Сам дурак, — констатировал Поттер спустя получасового медитирования в кресле с чашкой мятного чая. — Никто не мешал мне думать, спрашивать и искать ответы на вопросы. Раз позволял помыкать собой, значит, так мне и надо. Впредь буду умнее.
Снейп лишь презрительно фыркнул, искренне порадовавшись в душе, что слез и соплей на этот раз удалось избежать.
— Правильно, Поттер. Большинству людей дано учиться лишь на собственных ошибках, чужих они предпочитают не замечать.
— Ну, вообще-то мне еще рано тягаться с Дамблдором — не дорос. Он меня в бараний рог согнет и выбросит.
— Согласен. Но не забывай, скоро у тебя спарринг с Джеймсом. Советую потренироваться на гриффиндорцах, — кивнул Снейп. — Кстати, для этого подойдет не только Уизли.
Гарри рассмеялся. С Роном у него были свои счеты. И долги. После очередной неприятной реплики в свой адрес мальчик, недолго думая, нарисовал карикатуру на бывшего друга, изобразив того за обедом в Большом зале с летящей изо рта во все стороны пищей, и намертво приклеил на доску объявлений. Рыжий шарж не оценил и попытался набить морду золотому мальчику. Драку разнимали всем факультетом, в школу срочно были вызваны Артур и Молли. Еще никогда семейство Уизли так не краснело за своих сыновей, когда Гарри, не стесняясь, расписывал поведение Рональда за столом, оправдываясь при этом, что карикатура должна была лишь помочь другу улучшить манеры, потому что другие методы не действовали. И он, Гарри, весь такой благородный и ничего плохого не хотел, а Рон не понял дружеского участия и накинулся с кулаками. Подпирающий стенку Снейп напару с Флитвиком, присутствующие на разборках, с трудом сдерживали смех, а Дамблдор, как обычно, вещал о великой силе всепрощения.