– Хорошо.
– Узнайте дату и время похорон.
– Это можно прочесть в любой местной газете.
Ей стало стыдно, что она сама не додумалась до этого. Но кто виноват в том, что мысли плыли мимо нее, оставляя лишь шлейф боли и тоски.
– Где ты была все это время? – спрашивал у нее Григорий.
– На городской свалке, – произнесла она отчетливо, понимая, что этим ответом она лишний раз подтвердит его мнение о ней как о сумасшедшей. – Я не шучу и вполне серьезно говорю вам, что меня сразу после взрыва привела на свалку пара подростков. Это маленькие чудовища, которым я, быть может, обязана жизнью. Ведь человек, подложивший взрывчатку в машину Макса, знал, что нас двое, следовательно, хотел и моей смерти.
– Не думаю, чтобы убийца задумывался об этом. Ему надо было убить Макса, это ясно как день. Ты не принималась в расчет…
– Но зачем же тогда они сожгли нашу квартиру?
– Видимо, твой муж здорово насолил кому-то…
– Он был адвокатом, а в каждом деле есть две стороны… Вы понимаете, что я имею в виду?
– Конечно. Ну как, тебе стало легче?
– Да, спасибо. Но я не из тех, кто заглушает свою боль спиртным. Я презираю пьяниц и ненавижу алкоголиков.
– Ты еще и не куришь.
– Правильно. У меня красивые зубы, и я не хотела бы, чтобы они пожелтели. Понимаете, я сейчас опять заплачу, потому что, о чем бы я ни говорила, я все равно думаю о Максе.
– Сколько лет вы были с ним женаты?
– Всего год. Совсем мало.
– Почему ты нигде не училась?
– Я училась быть женой, кроме того, мы собирались завести кучу детей.
– Сколько тебе лет?
– Девятнадцать.
– Ты хотела бы, чтобы я позвонил кому-нибудь из твоих друзей?
– Да, вы просто читаете мои мысли. Обещайте мне, что никому не расскажете о том, что я жива. Мне сложно объяснить это вам… Но мне кажется, что я должна начать новую жизнь… уже без Макса… Мне понадобятся силы. Кроме того, я стала совсем другим человеком. Если вы пообещаете это мне, я стану вашим другом, если же нет, клянусь, я убью вас… Если прежде вы не убьете меня…
– Успокойся. Ты же не на сцене. Я не собираюсь никого убивать. Живи как тебе нравится. И если позволишь, я буду тебе помогать.
– Но зачем это вам? Вы можете попасть в историю… Наше знакомство может лишь навредить вам. Вчера, к примеру, я угнала машину. Мне нужно было срочно согреться… Это долго объяснять.
– Ты хочешь отомстить за своего мужа?
– Пока не знаю. Понимаете, пока я не УВИЖУ его, я не поверю в то, что его больше нет. Вот и все. А теперь позвоните Вере Фишер, моей приятельнице, и спросите, когда будут похороны…
– Я же сказал, что это делать вовсе необязательно. Сейчас я открою газету, и ты сама все увидишь…
И она увидела: «15 июля известный адвокат М. А. Лерман и его 19-летняя супруга Изабелла погибли в результате взрыва мины, заложенной в их машину… По предварительным данным, убийство адвоката – дело рук одного из его клиентов, который после уплаты Лерману большого гонорара остался недоволен решением суда…»
– Тебе неприятно это читать?
– А вам доставляет удовольствие задавать мне дурацкие вопросы?
– Извини. Теперь ты выяснила, когда состоятся похороны?
– Да. Завтра в двенадцать.
– Значит, до этого часа ты можешь отдыхать. У тебе есть еще какие-нибудь дела?
– У меня нет денег.
– Тебе нужно по магазинам? Я в твоем распоряжении.
– Зачем вам тратить на меня деньги? На что вы рассчитываете?
– На все. – Он смотрел на нее спокойным взглядом, и Изабелла почувствовала, что краснеет. Она недооценила этого человека.
– Я не буду спать с вами.
– Ну и не надо. Мне будет достаточно твоего присутствия в моем доме. Мы будем вместе завтракать, обедать и ужинать…
– Вы хотите сделать из меня домработницу?
– Нет, Боже упаси, у меня есть женщина, которая ведет хозяйство. Мне будет ПРИЯТНО видеть тебя здесь каждый день, вот и все. Конечно, мне бы хотелось большего, но об этом пока говорить преждевременно.
– Это всегда будет преждевременно.
– Пусть и так. Я понимаю тебя, ведь ты любила Лермана.
В машине она размышляла о том, что же такого увидел в ней Григорий тогда, в интернате. Что нашел в ней Макс, она узнала только спустя месяц после их первой встречи. «Я понял, что ты – моя. И все». Так сказал Макс. А что скажет Г.А.?
– Григорий Александрович, почему в Томилине вы обратили внимание именно на меня?
– Я – прежде всего эстет. Ты красива. У тебя необычной формы глаза, лицо, да и все тело. Думаю, что твой Максим говорил тебе это не раз.