- Не знаю, как мы могли решиться на такое! - всхлипывала мама. - Это самое настоящие убийство, а мы с тобой - убийцы. Как бы то ни было, но он был родным человеком.
- Прекрати немедленно! Мы никого не убивали, - осадил ее папа.
- Не дать лекарство во время приступа - это ли не преступление? Мало того, ты даже запер дверь, чтобы он сам не смог сходить за таблетками.
- А что ты хотела? Сколько нам надо было еще ждать, пока Господь приберет деда? Я на такое точно не подписывался! Он же всю душу из нас вынул. Замотал совсем со своим брюзжанием. И еще кресло его жуткое скрипит и скрипит, точно никакого сладу: ни днем, ни ночью не прекращает раскачиваться.
- Ну, теперь уже прекратил, - вновь шмыгнула носом мама.
- Да, теперь точно прекратил.
«Не хочу ничего этого знать! Не хочу слушать!» - в панике подумал я, закрывая уши руками и убегая в комнату.
Меня била крупная дрожь. Зачем было подслушивать? Что теперь делать с этим знанием? Может, дед еще жив и стоит попробовать отпереть дверь, спасти его? Нет-нет-нет! Я не могу, просто не могу войти в комнату, вдруг он лежит страшный, мертвый на полу? Ох, от родителей опять же влетит, что лезу, куда не надо. В конце концов, я - просто ребенок, может неправильно понял? Лучше притвориться, что ничего не произошло. Да, так и сделаю. С этими мыслями, умылся, переоделся и лег спать. Ночью приснился дядя. Старик печально смотрел на меня, качая головой:
- Значит, и ты, дружочек, предал меня? Ну, что же, да будет каждому дано по делам его.
Я проснулся с сильно бьющимся сердцем, в насквозь пропитанной липким потом футболке и до утра боялся сомкнуть глаза. Плакал, жалея то ли деда, то ли себя.
Мама очень удивилась, когда войдя утром в комнату, обнаружила уже собирающегося в школу сына. А я раздумывал над тем, что приготовил сегодняшний день, одновременно понимая: рассчитывать на то, что все обошлось - глупо. Спустившись вниз, застал родителей у комнаты родственника. Замок уже был открыт, и они стучали, поочередно громко окликая дядю. Естественно, ответа не было. Тогда мама демонстративно широко отворила дверь. Я хотел отвернуться, не смотреть туда, но не мог. Дед лежал ничком, головой в сторону входа, с раскиданными руками-ногами. Мама с папой усиленно изображали ужас, скорбь, панику - все те эмоции, которые были бы естественными в подобной ситуации, если бы не одна деталь: над умершим склонились его убийцы.
Я смутно помню, как отец вызывал скорую помощь, медики констатировали смерть, дом наполнили «оханья» соседей. В голове сменяли друг друга картинки: вот дядя рассказывает пиратские истории, качает головой, предрекая расплату, лежит, посиневший, на полу комнаты. Меня тошнило от пережитого ужаса. Да, старик «пилил» родителей, но убивать за такое... Он же никому не сделал плохо.
- Неужели даже на помощь не позвал? - визгливо поинтересовалась соседка. Я вздрогнул, услышав «неудобный» вопрос.
- Нет, представьте себе! - удручено покачала головой мать. - Я даже несколько раз стучала, спрашивала, не нужно ли чего, но ответа не последовало, а он очень не любил, когда беспокоили. Решила, что уснул. Ах, если бы я только знала! Никогда себе не прощу!
- Что ты, что ты, голубушка, не вини себя! - замахала руками собеседница.
Я выбежал на улицу, не в силах смотреть на разворачивающийся спектакль. Дядю похоронили на следующий день, и мы зажили обычной жизнью, будто его не было вовсе. Родители все чаще ссорились, дело шло к разводу. Пожалуй, расставанием бы и закончилось, если бы не...
Впервые кресло заскрипело на девятый день после смерти хозяина. Мы собрались за столом для поминального обеда, когда услышали мерзкое «и-и-и-и» из комнаты усопшего. Выпучив глаза, мама рванула на звук. Через пару минут она вылетела из дядиной спальни, трясущимися руками указываявглубь помещения.
- Т-т-там, - заикаясь, пролепетала мама.
- Ну, и что же «т-т-там» любопытного? - с явной издевкой поинтересовался отец. За столом находилась только наша семья, притворяться смысла не было.
- Кресло раскачивается. Само, - словно испугавшись собственных слов, мама тут же закрыла рот руками.
- Эка невидаль, точно ветер небось расшатал.
Отец встал и вразвалочку направился посмотреть на «расшатанный ветром» предмет мебели. Мне тоже стало интересно. Любимое старое кресло-качалка старика стояло возле окна и действительно раскачивалось изо всех сил, поскрипывая полозьями. Папа подошел и передвинул кресло подальше, придержав руками, чтобы стояло ровно.
- Вуаля, точно? - рассмеялся папа.