- Как вы могли такое подумать, мистер Папетти? Мы верим вам, верим, - улыбаясь, сказала Жюли.
На этом их разговор подошел к концу и, не зная о чем еще поговорить, они разошлись.
Постепенно знакомство с Габриэль Шанель укрепилось. Дмитрий часто виделся с ней, ходил на различные встречи, и Жюли впервые ощутила нотки ревности. Как – то однажды вечером находясь дома, князь в самых нежных красках описал, как они посетили оперу. И не сдержавшись, Жюли выдала что – то грубое. Удивившись такому, а потом все обдумав, Романов сказал:
- Жюли, я знаю, что ты думаешь. Но ты ошибаешься, моя Жюли. Благодаря мне, она познакомилась с новыми хорошими людьми, которые готовы сотрудничать с ней и продвигать ее дело. Бог мой! Да ты ревнуешь! Ревнуешь? - расплываясь в улыбке и резко прислонив девушку к себе, он вновь задал тот же вопрос.
Жюли опустила голову и, не смея вымолвить ни слова, продолжала молчать. Ее действительно снедало не хорошее чувство ревности.
- Ну, признайся же, признайся, я хочу это услышать Жюли, - все также улыбаясь, продолжал настаивать князь и нежно касаясь ее подбородка, он поднял ей голову, смотря в глаза.
- Да, Дмитрий, я ревную! Я безумно тебя ревную! Ревную! - выпалила она.
И все еще улыбаясь, держа девушку обеими руками, он откинул ее на кровать, снимая с нее платье и страстно целуя ее. А она, наслаждаясь его горячими поцелуями, глотая воздух, касалась его губами, и не представляла, как будет жить дальше без любимого мужчины.
В конце года Элиза Ботье подала на развод. Бракоразводный процесс был долгим, так как Элиза требовала достаточно большую сумму для дальнейшей ее жизни, обвиняя своего супруга во всех грехах, не забыв упомянуть про игру в карты но, не добавив, что пристрастилась к игре сама. В ответ Жан обвинил супругу в многочисленных изменах, приводя какие – то нелепые аргументы, но и рассказав суду то, что девушка играла сама. Он не собирался выплачивать ей ту сумму денег, которую она требовала.
Начался скандальный, сумбурный и грязный процесс, закончившийся, наконец, разводом. Но Элиза не получила те деньги которые она хотела и выплатив бывшей жене лишь малую часть, они, все еще обвиняя друг друга во всем, разошлись. Князь также ничем не помог и не выплатил все долги бывшей мадам Ботье, так как попросту не узнал об этом, ведь Жюли так и не попросила его, посчитав, что ее подруга должна сама за все отвечать.
========== ГЛАВА III ==========
Февраль 1923 года выдался дождливым и зябким. Снег таял, превращая землю в поток луж и смешивая их с грязью. По дорогам невозможно было ни ездить, ни ходить. Вместо снежной, морозной февральской погоды парижане получили дождь, круглосуточно моросивший.
Но, тем не менее, невзирая на погоду, жизнь во Франции протекала бурно. В начале января Дмитрий Павлович увлекся монархическими идеями младороссов, заинтересовав и Жюли. Союз Молодой России или, как еще их позже стали называть, младороссы – отстаивали право русской монархии, мечтая вернуть ее в страну Советов. В качестве эмблемы младороссы использовали державу – символ царской власти, обозначавший их верность монархии.
Как раз, Дмитрий возглавил Спортивный отдел Союза и выделял значительные суммы на закупку спортивного инвентаря, снарядов, оборудование тренажерных залов, организацию соревнований, летних лагерей и прочее. Жюли же во всем помогала ему.
Сын Дмитрия и Жюли – маленький Дмитрий, которому в ту пору исполнилось шесть лет, рос непоседливым мальчишкой, становясь все больше похожим на отца. И в шесть лет к нему наняли первых учителей, но учиться ему вовсе не нравилось и пришлось проводить обучение в игровой форме. Вскоре это дало результат, и великий князь нанял еще нескольких учителей.
Жизнь других русских эмигрантов также постепенно налаживалась. Разбросанные по всей Европе, они собирались в небольшие монархические группы, для обсуждения подальшей политической жизни России.
С последней встречи Дмитрия Павловича и Феликса прошло несколько лет, и когда они прощались друг с другом в последний раз, никто из них не предполагал, что судьба и жизненный путь обоих так сильно будет разниться. Казалось, они жили совсем рядом и в то же время были так далеко!
В 1924 году в Париже Феликс Юсупов со своей женой Ириной Александровной открыли модный дом «IRFE», по улице Дюфо. В модели охотно пошли русские эмигрантки, помогая им в управлении домом, а также парижанки, заинтересованные в этом. Узнав об этом, Элиза сообщила Жюли, предлагая поработать моделью, но Д’Эпинье отказалась.
Отношения между подругами стали портиться и вскоре Элиза, вернув себе свою родную фамилию Эттель, уехала в Америку. На какое – то время о Элизе ничего не было слышно. Впрочем, Жюли оказалось не до подруги: в конце 1925 года девушка заметила все признаки второй беременности. Выступления и репетиции пришлось отложить, уделяя больше внимания своему здоровью.
Дмитрий Павлович узнав об этом, искренне обрадовался и, обнимая Жюли, целуя ее и гладя рукой по ее немного округлившемся животу, говорил:
- Моя Жюли, я буду счастлив, если ты подаришь мне еще одного наследника.
И Жюли готовилась к рождению ребенка с особым трепетом и волнением.
Однако в середине 1926 года Элиза Эттель неожиданно прислала письмо. В нем она приглашала Жюли в Биарриц, где будет проходить мероприятие, посвященное ее мужу. «Какой еще муж?» - подумала Жюли и стала читать письмо далее. В нем Элиза рассказывала, что приехав в Америку, познакомилась с известным и богатым фотографом Бенджамином Стиллом. По словам Элизы, он влюбился в нее без памяти с первого взгляда. Ей он тоже понравился, и она вышла за него замуж. Он покрыл все долги мадам Стилл висевшие на ней и устроил девушке карьеру, сделав ее главной своей фотомоделью.
Жюли находившись уже на довольно большом сроке беременности, не хотела ехать, но Дмитрий настоял, уверяя, что поедет вместе с девушкой. И собрав все необходимое, они поехали в Биарриц.
Биарриц – курортный город во Франции в ту пору был местом отдыха и лечения аристократов и королевских особ, расположенный на мысе святого Мартина. Но тогда, там должно было пройти мероприятие в честь Бенджамина Стилла как самого талантливого и способного фотографа.
Бенджамин Стилл действительно являлся крупным и известным фотографом, его деятельность была широко известна в основном в Америке, но и в Европе о нем шла молва. Поселившись в Отеле-дю-Пале фешенебельной гостинице Биаррица, Жюли ждала вечера. Из-за ее округлившегося живота она не могла больше носить свои обычные платья, поэтому ей пришлось надеть суконное, бледно – розовое платье с небольшой накидкой из лисьего меха.
Мероприятие, как узнала Жюли, пройдет внутри Отеля-дю-Пале и, спустившись с Дмитрием в ресторан расположенный в левом крыле гостиницы немного раньше, чем требовало время, она присела на небольшую софу.
- Моя Жюли, ты хорошо себя чувствуешь? Только скажи и мы сразу же покинем ресторан, - садясь на софу, сказал Дмитрий Павлович, беря руки Д’Эпинье в свои.
- Со мной все хорошо, в этом нет необходимости, - улыбаясь, отвечала Жюли.
Вскоре гости наполнили ресторан. Это были фотографы, миллионеры, репортеры, фотомодели. Дмитрий, узнаваемый всеми и всюду, теперь неуклонно со всеми здоровался, но главный фурор среди гостей произвел, конечно же, Бенджамин Стилл, появившийся с Элизой. И приветствуя всех, они прошли к столу. Стол был богат всякими вкусностями: лобстеры, черная икра, овощи, всевозможные виды запеченной рыбы и мяса, различные французские сыры, устрицы, салаты на любой вкус, мучные изделия и многое другое.
Все это вызывало огромнейший аппетит. Но не еда интересовала Жюли, а муж Элизы.
Бенджамин Стилл – немолодой, но ухоженный мужчина всем видом располагал к себе. Чуть выше среднего роста, в красивом, черном смокинге его седина покрыла почти все волосы на голове но, несмотря на это, он все еще являлся симпатичным и солидным человеком. Его добрые, голубые глаза и немного округлые щеки, щетина – все это, несомненно, делало его обаятельным.