Услышав это, Дмитрий призадумался и немного растерялся. Он провел мужчин по витринам, прося их, чтобы они хорошенько посмотрели, и может быть, на витрине есть такие зеркала, которые им нужны. Но мужчины лишь в ответ качали головой.
- Тогда я могу позвать свою мать, я уверен, что она сможет помочь вам. - Видя, что мужчины собираются уходить и, пытаясь их задержать, Дмитрий продолжал: - подождите, пожалуйста, господа.
- Хорошо, - сказал брюнет. – Зовите вашу мать.
Дмитрий кинулся в подсобку, где разбирала коробки с антиквариатом Жюли. Объяснив ей всю ситуацию, сын повел мать к двум мужчинам.
- Мадам, мы хотим узнать есть ли у вас зеркала из пяти элементов, по французской технике семнадцатого века, - повторил мужчина с темно-каштановыми волосами.
- Я услышала вашу просьбу от сына, - проговорила спокойно Жюли. – Я сейчас посмотрю дополнительно у нас в шкафах.
Подойдя к шкафам, она начала искать, но боковым зрением видела, как один из мужчин пристально рассматривает ее. И повернув голову в сторону, смотря на него в ответ, она вдруг узнала в нем Дмитрия Павловича! Не отрывая своих карих глаз от ее серых, он пронзительно смотрел на нее. Сердце Жюли бешено колотилось. Казалось, что она вот-вот потеряет над собой контроль. Резко закрыв шкафы, она сказала:
- Прошу прощения, но наш магазин ничем не сможет вам помочь, господа. Таких зеркал у нас нет. – И нервно посмотрев на часы, стрелки которых указывали полседьмого, она продолжила: - мы сейчас будем закрываться, приходите в другой раз. Дмитрий, проведи господ. – Не оборачиваясь, быстрым шагом, она покинула комнату.
После того как сын Жюли провел господ, он пришел к матери в подсобку. Дмитрий застал ее плачущей.
- Мама, кто этот мужчина? Ты знаешь его?
Но Д’Эпинье не отвечала, а лишь продолжала плакать.
- Мама, не молчи! – и после некоторой паузы, Дмитрий воскликнул: - мама, это был мой отец! Да?
- Да Дмитрий, это был твой отец, - успокоившись, ответила Жюли.
- Мама, ты мне так и не рассказала, почему вы расстались, - подходя к матери, говорил Дмитрий. - Так что же случилось, мама?
- Я расскажу, но не сейчас. Нам пора закрываться Дмитрий, - властно сказала Жюли и начала готовиться к закрытию магазина. Дмитрию оставалось лишь подчиниться.
А в этот самый момент, прижавшись вплотную к двери, стоял Алексей Воронов и подслушивал разговор Жюли с сыном. Как всегда войдя в магазин не через главные двери, а через запасные чтобы не отвлекать Жюли от работы и помочь с вещами и коробками, он прошел в подсобку, где собственно говоря, услышал голоса и притаился, чтобы послушать, о чем говорят.
Озадаченный тем, что услышал, он пытался понять, кто может быть отцом детей Жюли. Сама девушка никогда не говорила и не упоминала, и Алексей решил, что больше не следует думать об этом.
Однако встретившись как – то вечером с князем Юсуповым и не удержавшись от разговора о Жюли, он поинтересовался о ее прошлом, которое она так тщательно скрывала от офицера. Феликс поведал ему о том, что в прошлом она имела отношения с великим князем Дмитрием Павловичем но, в конце концов, они расстались, и Жюли стала работать в их доме моды «IRFE» растя, насколько Феликсу было известно, двоих детей. Но то, что Жюли была танцовщицей еще в николаевские времена и имела связь с его старшим покойным братом, князь умолчал и, отшучиваясь, попрощался с Вороновым.
А вскоре любопытный Алексей узнал все от своих друзей. Они рассказали ему о прошлом Д’Эпинье и конечно же не забыли и о статье, которую напечатал Папетти.
И Воронов сразу же вспомнил великого князя Дмитрия Павловича, ведь его друзья не раз говорили ему о нем. Они твердили о младороссах, торговле вином, о женитьбе на миллионерше, убийстве Распутина в котором был замешан Романов и просто о том, какой взбалмошный и ненасытный князь к деньгам и развлечениям.
Никогда не видя князя лично, но поверив всему, что наговорили друзья, он проникся к нему неприязнью. На самом деле, Алексею вовсе не нравились младороссы и, не одобряя направленности, которую они выбрали, он порицал всю их деятельность, считая, что Кирилл Владимирович выбранный «царем в эмиграции» совсем не достоин такого звания.
И сейчас нащупав в кармане коробочку с кольцом, которое хотел подарить Жюли, он никогда так не желал того, чтобы взять девушку к себе с детьми и защищать от недостойных, по его мнению людей.
«Я не хочу быть таким беспомощным. Хочу быть ближе к ней, забыть обо всей клевете и грязи, которую на нее выливают. Не хочу быть тем, кто ненавидит ее и кого ненавидит она. Если бы у меня была надежда, хотя бы маленькая!» - думал Алексей.
На следующее утро мадам Дэглуа и Дмитрий отправились в магазин, а Жюли отвела Мелани в школу. Мелани – девятилетняя девочка была совсем не похожа на Жюли и князя внешне. Скорее, ее черты лица напоминали покойную мать Дмитрия Павловича – Александру Георгиевну.
Отправив дочь в школу, Жюли шла по улице Сент-Оноре прямиком в свой магазин, когда внезапно остановилась. Перед ней стоял Дмитрий Павлович. Подойдя вплотную к Д’Эпинье, он долго молчал и смотрел на нее, а она на него. За все эти восемь лет, что они не виделись, перемена в их внешности была огромна. Он - приобрел более грубые черты лица, а она – беспристрастность и холодность.
-Здравствуй Жюли, - сказал, наконец, князь.
- Дмитрий, - проронила волнующе Жюли.
- После всего я так рад тебе, - продолжал он. – Вчера, когда я увидел тебя, мне уже было все равно на эти зеркала. Я скучал по тебе.
- К сожалению, зеркал у меня нет, и я ничем не могу помочь вам, - ответила девушка, словно пропустив его слова мимо ушей. Внутри нее все трепетало, но она старалась вести себя как можно суровее.
- Какие теперь могут быть зеркала? - повторил он. – С тех пор как я ушел от тебя, моя Жюли, я места себе не находил. Столько глупых, жестоких слов мы сказали друг другу, столько ночей без сна я провел, думая о тебе. И я не знаю, есть ли у меня шанс вернуть тебя?
От его слов по коже Жюли побежали мурашки. Что делать? Она не могла найти слов. И выдохнув, сказала:
- Князь, - назвать Романова вновь по имени она не решилась, - я считаю, что этот разговор бессмыслен. Я должна покинуть вас, меня ждут на рабочем месте.
Но, не успев ступить и шагу, как Жюли увидела идущего к ним навстречу Алексея Воронова. Совсем забыв о том, что он должен был встретить ее на улице Сент-Оноре, чтобы помочь с новой доставкой антикварных вещей она опешила и остановилась.
Завидев издалека Жюли с незнакомым мужчиной, как ему показалось, он ускорил шаг, но приблизившись, понял, что рядом с ней стоял тот самый Дмитрий Павлович, которого он так презирал.
Подойдя к ним ближе, теперь он мог хорошенько рассмотреть великого князя.
Прежде всего, офицер оценил внешность князя, сочтя, что он имеет привлекательную наружность и является полной противоположностью самому Вороновому. Одетый в черный костюм, Алексей особенно заметил его лаковые, красивые туфли.
- Доброе утро, князь. Позвольте представиться – офицер Алексей Воронов. Рад нашей встрече, - с наигранной радостью произнес Алексей и подал Романову руку. В этот момент его голубые глаза сверкали словно молнии и ожидая, пока князь пожмет ему руку в знак приветствия, он обратился к Д’Эпинье: - мадам, прошу простить меня, что не встретил вас раньше.
- Все в порядке, - ответила девушка. И если до этого она стояла полубоком к великому князю, то теперь же она повернулась к нему спиной. – Алексей, пойдемте скорей, у нас много работы в магазине.
- Мы раньше где – то с вами встречались, офицер Воронов? – спросил Дмитрий и воззрился на Алексея, обсматривая его с ног до головы. Наконец подав ему руку для пожатия, он метал взглядами на голубоглазого, изучая его и пытаясь припомнить, слышал ли он о нем раньше.
- Не встречались князь, - отрицательно покачал головой Алексей.