В памяти она увидела великого князя и вздрогнула. Ощутив дрожь по телу женщины, Алексей трепетно коснулся губами ее рук.
- Я люблю, люблю, - говорил он полушепотом. – Жюли… люблю…
Но Жюли не слушала его. В ее голове уже всплыл образ Дмитрия, такого красивого, мужественного, статного. Таким, каким она видела его в последний раз.
- Могут ли мои чувства быть взаимными? – спросил вдруг Алексей, заглядывая ей в глаза и оставляя продолжительный поцелуй на губах. – Могут?
Возможно ли любить кого либо кроме Дмитрия? Разве это не отвратительно – позволять чужому мужчине прикасаться к себе, когда ты этого не хочешь? И вся возбужденная, она отвернулась от Алексея. Ее щеки пылали, а с реснички покатилась слеза.
- Ты не отвечаешь мне, но и не сопротивляешься… о чем ты думаешь, Жюли? – воскликнул Воронов.
Он повернул голову женщины к себе, и со свойственным ему меланхоличным взглядом посмотрел на нее. Он хотел было снова поцеловать ее, но Жюли резко отвернулась от него всем корпусом тела, и еле слышно проронила:
- Нет, не могут…
Светловолосый мужчина вскочил и застонал от злости и отчаяния, одолевавшего его одновременно. Д’Эпинье продолжала сидеть на краю кровати, опустив голову и не поднимая глаз на офицера. Ей было тошно от того, что она позволила себя целовать.
Казалось, Алексей сейчас взорвется от досады и гнева, но облокотившись на стену, он уронил голову и замолк. Неожиданно дверь открылась, и в тихую комнату вприпрыжку вошла Мелани.
- Дядя Алекс и мамочка, тётушка Женевьев зовет вас к столу! Уже все готово! – и взяв за руку Воронова, она вышла с ним из комнаты.
Эти часы чаепития для Жюли стали нелегким испытанием. Мадам Дэглуа не могла насмотреться на Алексея, и уже в голове сосватав его к Жюли, видела их скорую свадьбу. Но в этот раз и Воронов, и Д’Эпинье сидели словно отчужденные, обращая все свое внимание на детей. Но наконец, томительные минуты чаепития закончились, и когда офицер ушел, Жюли с облегчением могла заняться домашними делами.
Дмитрий и Мелани были в верхних комнатах дома, проводя время вместе, а мадам Дэглуа находилась около Жюли. В этот вечер она особенно желала поговорить с женщиной об Алексее.
- Дорогая Жюли, - начала она, - я давно заметила симпатию этого милого офицера к тебе. Видно, что ты ему очень нравишься. Ты бы хотела выйти за него замуж?
При этих словах Жюли удивилась, но ничего не сказала.
- Жюли, пойми, - продолжала мадам Дэглуа, - я стара, у тебя двое детей, ты не можешь всю оставшуюся жизнь прожить одна, тебе нужен мужчина, который будет любить тебя и твоих детей. Я смотрю на этого хорошего офицера и нахожу, что он самая лучшая кандидатура, ведь он так полюбил Мелани! И к Дмитрию он хорошо относится, а главное, я вижу, как загораются его глаза, когда ты рядом…
- Я все понимаю мадам, - взяла свое слово Жюли, - я знаю, что вы желаете мне счастья. Только между мной и Алексеем деловые отношения, он очень добр и заботлив ко мне и к моим детям, и я ценю это, но я не испытываю к нему ничего большего, кроме симпатии.
- Все равно подумай над моими словами, - заключительно сказала мадам Дэглуа.
========== ГЛАВА VIII ==========
В 1936 году дела в антикварном магазине Жюли вошли в свое привычное русло стабильности. После всех несчастий удача улыбнулась женщине, и она осуществила несколько выгодных сделок, принесших магазину долгожданный финансовый покой.
- Дмитрий, - скомандовала женщина сыну, - у нас не хватает пару вещей из коллекции Екатерины Медичи. Мне обещали, что я получу всю коллекцию полностью. Позвони поставщикам и выясни, почему так.
И верный помощник матери пошел выполнять поручение. Дочери Мелани она дала задание протереть пыль на витринах и полках под руководством мадам Дэглуа, а сама стала раскладывать старинные вещи на полки, соответствующие каждому столетию.
- Мама, я только что получил ответ по поводу коллекции Медичи, - проговорил взволнованный Дмитрий.
- Что они сказали? – взгляд Д’Эпинье стал суровым.
- Поставщики сказали, что этих двух вещей у них нет, но они находятся в замке Бомениль, в департаменте Эр. Обычно эти вещи не включают в коллекцию Екатерины Медичи, и поэтому они доставили нам все без этих вещей.
- Но мы ведь заплатили за полную коллекцию! Кто этот владелец? Я немедленно отправлюсь в департамент Эр и выкуплю у него эти вещи. Чего нам не хватает? – Жюли обратилась к бумагам, на которых была расписана вся коллекция. – Дмитрий, нам не хватает лишь выписки из протокола допроса Франсуа Равальяка и портрета Марии Медичи. Так кто же этот владелец? – повторила она свой вопрос.
- Этот владелец – мой отец, мама, - сказал Дмитрий и внимательно посмотрел на удивленную мать.
Жюли такое известие повергло в ступор. Минуту, она смотрела на сына, но потом, повертев бумаги в руках, сказала:
- Что же, тогда мы можем обойтись и без них.
- Без них? - Дмитрий повел бровью. – Мама, ты так усиленно пыталась достать их… разве тебя пугает то, что владелец замка мой отец? Мне кажется, с ним будет намного проще договориться, и поехать могу я, - договорил юноша.
- Нет, поеду я, - твердо проговорила Жюли. – Сейчас я не могу все бросить и уехать, но за неделю соберу всю необходимую мне сумму и отправлюсь в департамент Эр. Заберу недостающие вещи в нашу коллекцию Екатерины Медичи, и мы покончим с этим делом.
Вечерние чаепития в доме на улице Риволи было делом обычным. Тетушка Женевьев всегда заваривала ромашковый чай и все дружно пили, отдыхая и делясь впечатлениями о работе за целый день. Жюли с сыном обсуждали как раз поездку в департамент Эр, и мадам Дэглуа поддержала эту идею.
Вскоре к ним домой нагрянул нежданный гость. Тетушка Женевьев завела Алексея Воронова на кухню и угостила чаем, хотя он отказывался и долго извинялся за столь поздний и неудобный для визитов час. Но ему нужно было поговорить с Жюли Д’Эпинье, и когда дети с тетушкой убирали со стола, они прошли в гостиную для разговора.
- Алексей, ты, наверное, по поводу поездки? - начала Жюли. И видя его недоуменное лицо, продолжила: – а, я тебе не говорила: через неделю поеду в замок Бомениль, чтобы забрать кое-какие вещи. Но можешь быть спокойным, я справлюсь сама, так что твоя помощь не потребуется.
Воронов услышал это и затрясся, как только подумал о том, что она еще раз может встретиться с великим князем. Ведь он слышал, что этот замок принадлежит именно Дмитрию Павловичу.
- Но может, все – таки я провожу тебя или поеду с тобой? Жюли, я лишь хочу помогать тебе и если это возможно, быть как можно чаще тебе полезным.
- В этот раз я хочу поехать сама, - она улыбнулась и опустила руки вдоль туловища.
Но помня данное себе обещание сказать ей то, что хотел уже давно, поначалу он не смог подобрать нужные слова, замялся и замолчал, а Жюли все также смотрела на него, улыбаясь. Не смея более сдерживаться и понимая, что или сейчас, или никогда, Алексей выпалил:
- Жюли, я готов не только помогать тебе. Я предлагаю не только свою постоянную помощь, но и свое сердце и руку! Ведь я люблю тебя!
Он достал квадратной формы синюю коробочку и уже собирался открыть ее, но Жюли воспротивилась и закачала головой. Шокированная, она долго глядела на него.
- О чем ты говоришь, Алексей? Как ты мог подумать, что я непременно соглашусь?
И не зная как осторожнее ответить ему, чтобы не задеть его, она растерялась и замолчала. Ей не хотелось делать ему больно, и она ждала, что он скажет. Воронов сел на диван. Его тело дрожало, черты лица приобрели унылое выражение и, понимая, что ему отказывают, он еще больше впал в отчаяние.
- Неужели ты не видела, что все эти годы я безумно любил тебя? Неужели ты не замечала, что все мои мысли были лишь о тебе, Жюли? Неужели твои глаза настолько покрыты пеленой любви к этому человеку? Этот человек… князь… самодовольный и напыщенный! Я знаю, что ты всегда думаешь только о нем! – и, видя, что Жюли не отвечает и отворачивается от него, он задергал ее руки. – Ну, ответь же мне, ответь!