Но Жюли не отвечала, с каждой минутой ей было все труднее прощаться с князем, и она хотела как можно скорее покончить с этим. Но он неожиданно взяв все предметы коллекции из рук Д’Эпинье, сказал:
- Я долго ждал этого, и я прошу лишь выслушать меня.
- О чем ты, Дмитрий? – спросила Жюли, переходя на «ты». Ее сердце безумно колотилось, и больше всего она боялась поддаться чувствам. Вплотную смотря на него и пытаясь быть спокойной, она ждала, что он скажет. Князь, видя ее, наконец, проговорил:
- Ты любишь меня, Жюли… ты все еще любишь меня!
Жюли молчала. Не отводя от него глаз, она все ждала, что будет дальше. Воспользовавшись этим, Дмитрий подошел к ней ближе.
- Я видел нашего сына, Жюли… жаль, я не смог увидеть Мелани, но я не забыл, Жюли, не забыл о наших детях, – он остановился. Тяжело дыша, будто ища нужные слова, великий князь минуту молчал.
- Моя Жюли, прости меня… я не смог! Думай, как тебе будет угодно: считай, что это моя слабость, потому что я не смог отказаться от тебя, от нас! Эти женщины, с которыми я был, они всего лишь бледное подобие тебя, ни одна из них не может вырвать из сердца твой образ, родная моя. Я хотел бы начать все с начала и высказаться до того, как ты отвернешься от меня, прогонишь и уйдешь и до того, как этот нелепый мальчишка будет прикасаться к тебе!
Упав на колени и отодвинув предметы коллекции подальше от себя, он обхватил руками ее талию и тихонько заплакал, целуя руки Жюли.
- Моя ошибка была в том, что я понял все это слишком поздно… – но Д’Эпинье молчала, отводя взгляд и еле слышно всхлипывала.
- Ты молчишь… но я же знаю, что тебе не все равно, Жюли. Я знаю, что ты не хочешь выходить за него замуж!
- Ты ошибаешься Дмитрий, мне все равно! Все равно! - выкрикнула она и отошла от Романова, пытаясь взять купленные предметы, но от напряжения и слез ее руки не слушались, и каждый раз беря вещи, она роняла их. Жюли хотела поскорее уйти и уже пожалела, что пришла.
Перед ее глазами все еще проносились события прошлого. Но действительно ли ей было все равно? Отнюдь нет. Несмотря ни на что она продолжала любить князя, хоть и отчаянно противилась этому чувству.
- Мне не нужны от тебя деньги, забери их. Мне ничего от тебя не нужно кроме твоего прощения, - сказал Дмитрий Павлович и, подойдя к ней, протянул бывшей танцовщице купюры.
- Я давно простила тебя Дмитрий, но находиться рядом с тобой я не могу! – и, взяв деньги и вещи, она выбежала из Бомениля, чтобы больше никогда туда не вернутся, и больше никогда не встречаться с Дмитрием Павловичем…
========== ГЛАВА IX ==========
С наступлением лета 1937 года приготовления к свадьбе Жюли и Алексея почти завершились. Окончательно праздник был назначен на сентябрь – мягкий, теплый, парижский сентябрь. А пока особенное внимание уделили свадебному платью Жюли. Женщина хотела простое, удобное и свободное платье, в котором бы чувствовала себя максимально комфортно.
Несмотря на то, что все ее мысли занимали свадебные хлопоты и работа, все же она не могла отделаться от одного навязчивого эпизода, и вот какого: в прошлом месяце она узнала, что Дмитрий Павлович официально развелся с Одри Эмери и теперь, если верить слухам жил в Париже в каком – то отеле.
В первых числах июля Жюли с тётушкой Женевьев и Мелани посетили довольно много свадебных салонов, остановив свой выбор на одном из таких под названием «Oclara» на улице Сен-Маур. Собственно, там они и присмотрели понравившуюся им модель платья. Это было закрытое, узкое платье в пол, с длинным шлейфом. Но Жюли все равно колебалась. Ей вроде и нравилось, но она хотела еще посмотреть все варианты, и они в очередной раз вышли из салона, так ничего и не купив.
Уже возвращаясь домой и обсуждая платья, они вышли на улицу Монтань. Солнце ужасно жарило, и во всем этом безумии толпы, которая еле продвигалась, Жюли показалось, что она видит знакомую ей женщину. Женщина тоже обратила на Д’Эпинье внимание и вглядываясь в ее лицо, не спеша подошла к ней.
Немолодая, но еще очень красивая, немного полноватая, она не походила на парижанку, в ней было что – то особенное, другое. Тёмно-красный берет покрывал ее каштановые волосы, а струящееся платье до колен колыхалось, как только она делала шаги. И тут Жюли поняла, что же было в ней другое. Да, несомненно, она узнала эту женщину — сестру Дмитрия Павловича!
Вопреки всему Жюли действительно было приятно видеть сестру Дмитрия Павловича, ведь, несмотря на разрыв с князем, отношения между Марией Павловной и Жюли оставались приятельскими. Тётушка Женевьев, никогда не знавшая великую княгиню лично, имела честь с ней познакомиться, и вскоре между собеседницами завязался активный разговор. Мария Павловна рассказала, что недавно вернулась из Америки, получив гражданство Швеции, а также предложила подвезти женщин к их дому на своем автомобиле.
Когда автомобиль великой княгини остановился на улице Риволи, Романова попросила Жюли ненадолго остаться.
- Я приехала в Париж, чтобы увидеться с братом, - сказала Мария Павловна. – До меня дошли сведения, что Дмитрий после развода стал неуправляемым, потерял покой и сейчас пребывает в депрессии. Получив письмо от великой княгини Ксении Александровны о брате, я ни минуты не сомневалась, что ему нужна помощь.
С этими словами княгиня вынула листок бумаги из сумки и протянула Жюли, которая внимательно ее слушала.
«Милая Мариша!
То, что я скажу — невероятно расстроит тебя. Но то, что Дмитрий Павлович пьёт, то это факт всем известный, и отсюда вся его невменяемость! Он совершенно сбит с толка, и представляет из себя нечто непонятное и, к сожалению, зловредное!
Я думаю, что он и сам не мог бы объяснить, куда его клонит, чего он добивается и чего хочет, если бы его только прижать к стенке!
Как видишь, твое присутствие просто необходимо, т. к. он совсем один, рядом с ним нет никого, кто мог бы ему помочь.
Ксения»
- Утром я была в «Рице», где он сейчас живет и то, что я увидела, глубоко поразило меня. Он очень несчастен, - продолжила Мария Павловна.
- Чем я могу ему помочь? – спросила Жюли.
- Ты единственная, кто у него остался. Он часто вспоминает и говорит о тебе.
- Нет, - резко заявила Жюли. – Нет, я хочу, чтобы меня оставили в покое. Я выхожу замуж, и я ничего не хочу про него знать! У меня самые теплые чувства к тебе, но думаю, что без меня ему будет лучше. Обязательно найдется такой человек, который поможет ему, но этим человеком буду не я.
В груди заиграли смешанные чувства, но Жюли решила остаться беспристрастной до конца. Она снова натянула на себя маску безразличия, и все свои чувства запрятала глубоко в душе. Ей думалось, что она снова сможет уйти от того, что чувствует на самом деле и попыталась забыться в вихре свадебных приготовлений.
Наступил август. Жюли утонула в нескончаемой рутине повседневной работы в магазине с Алексеем, а тот уже выбирал место для их дальнейшего медового месяца. И все было бы как прежде, как и должно быть, если бы не душевная тревога Жюли, которая увеличивалась с каждым днем. Тревога за… Дмитрия Павловича.
Да, Жюли старательно убирала эту тревогу прочь, она поклялась себе никогда больше не думать о великом князе и все же ничего не могла с собой поделать. Она любила его, он был отцом двоих ее детей, и слышать то, что он где – то одиноко страдает было для нее невыносимо. Женщина решила, что должна увидеть его, но кроме того, что он живет в «Рице» она ничего более не знала, а кого-либо спрашивать она тоже не хотела.
Через несколько дней, решительно настроенная, она отправилась в «Риц». Отель располагался на Вандомской площади и представлял собою огромное архитектурное здание в стиле барокко, являясь пятизвездночным фешенебельным отелем. У входа женщину встретила миниатюрная брюнетка, отвечающая за службу ресепшена.