- Ты не можешь все отменить! - воскликнула мадам Дэглуа, - столько всего сделано, закуплено, обговорено…
- Это мое решение и оно не поменяется!
Алексей, все это время молчавший, слушал разговор Д’Эпинье и тётушки Женевьев. Вместо привычного всплеска эмоций и гнева, он неожиданно ушел все в себя, скукожился и поддался мыслям, мучивших его. Он всегда знал, что между ними стоит ненавистный ему князь! И не имея больше сил бороться, поразмыслив, он решил отступить. Тяжело поднявшись, смахивая слезу рукой, он подошел к Жюли и сказал:
- Хорошо, я уйду. Только позволь попрощаться с Мелани.
Жюли не стала возражать. Да, девочка очень привязалась к Воронову. Не зная своего отца с детства, Алексей заменил ей его, и женщина прекрасно понимала, как тяжело ей будет расставаться с офицером и знакомиться с ее настоящим отцом.
Тётушка Женевьев все же поддержала Жюли, ведь она хотела для нее счастья, но навязывать ей ничего не могла, если Жюли этого не хотела сама. Вскоре в доме на улице Риволи перестали говорить о свадьбе Жюли и Алексея, все ждали нового человека — великого князя.
Сложнее всего оказалось с детьми. Дмитрий, давно отвыкший от отца, мало что о нем помнил, не считая встречу в магазине и каких – то отрывков из детства, когда они еще жили в доме на улице Сент-Оноре. Но являясь созревшим, взрослым двадцатилетним юношей, он не воспротивился отцу, но и не представлял, как сложатся в будущем их дальнейшие отношения, надеясь все же, на благоприятный исход.
Труднее было с Мелани. Несколько дней подряд она устраивала подростковые бунты и не желала знакомиться с биологическим отцом. Она просто не понимала, как резко все изменилось, и нуждалась в повышенном внимании со стороны матери. Позже ее протесты приутихли, привязанность к Воронову притупилась и любопытность ко всему новому, свойственная, как и всем девочкам ее возраста, вместе с интересом взяли вверх.
Тем временем Дмитрий Павлович проявив свой острый ум, умения и знания, постепенно налаживал отношения с детьми, и мало-помалу ему это удалось.
========== ГЛАВА XI ==========
- Жюли, пора одеваться, - вбежала в комнату мадам Женевьев. – До приезда князя Юсупова осталось чуть больше часа!
- Да мадам, иду! – улыбчивая и в прекрасном настроении, Д’Эпинье открыла комод, в котором хранилось ее свадебное платье.
Парижская весна 1938 года выдалась на редкость солнечной: морозы и снег быстро ушли, а яркое солнце и теплый ветер сменили зиму. Еще с утра в окно Жюли пробилось солнце и, перебив ее сон, она не смогла больше заснуть, считая каждый час до встречи с Дмитрием Павловичем и тех минут, когда она станет его женой.
Утро прошло в хлопотах. Требовалось все еще хорошенько обдумать и убедиться, что за все заплачено, все прибудут во время и никаких казусов не случиться. Хотя все это ложилось на плечи князя, Жюли также педантично следила за всем протекающим процессом приготовления к такому важному для нее событию.
Платье – атласное, белоснежное, приталенное, с кружевным белым гипюром на груди и на подоле, с длинным шлейфом сзади хорошо село на бывшую танцовщицу. Жюли в ту пору исполнилось сорок девять лет, и годы взяли свое но, не выглядя на свой возраст, она оставалась такой же стройной. На ее лице появились морщинки возле губ и глаз, кожа перестала быть такой гладкой как двадцать лет назад но, тем не менее, ее очарование и красота не исчезали.
Мадам Дэглуа помогла надеть ей гипюровые белые митенки на руки до локтей и, посадив на стул невесту, несколько визажистов и парикмахеров принялись за работу. Волосы Жюли подобрали, немного накрутив и освободив локоны по бокам. Мадам Женевьев надела ей на голову алмазное белое украшение, прикрепив длинную фату и закрыв ею лицо.
- Моя дорогая, ты прелестна! – вымолвила мадам Женевьев, рассматривая Жюли после окончания всех процедур.
Чувствуя себя настоящей красавицей, она улыбалась, вспоминая Дмитрия. И подумав о своем, не заметила, как дверь отворилась.
- О, мой Бог! – воскликнула тетушка Женевьев. – Элиза!
Обернувшись, Жюли увидела Элизу Стилл. Она стояла возле двери в пурпурном платье, а рядом с нею находилась девочка лет шести.
- Элиза? – удивилась Д’Эпинье и направилась к ней.
- Жюли, - протягивая, сказала Элиза, - как же давно мы не виделись! И вот я узнаю, что ты выходишь замуж и мчу к тебе на всех парусах! Нельзя забывать старых друзей, - и подойдя к ней, подруги обнялись.
- Познакомься, - продолжала Элиза, - это моя дочь – Жаклин.
Предпринимательница посмотрела на девочку: маленькая, худенькая, с белой фарфоровой кожей, черными глазами и волосами она улыбалась незнакомой ей женщине.
- Здравствуйте, - вымолвила она.
- Ладно, мы не будем тебя отвлекать, - взяв крепче дочь за руку, Элиза пошла к двери, - мы будем ждать тебя в соборе, как и все гости.
И как только мадам Стилл вышла, в комнату вошла мадам Дэглуа.
- Он приехал! Приехал, Жюли! Нам пора! Князь Юсупов уже возле дома!
И еще раз, покрутившись у зеркала, Жюли выбежала вместе с тетушкой Женевьев и детьми, которые несли за ней шлейф платья и фату к автомобилю Феликса Юсупова.
- Добрый день, - сказал Феликс и протянул Жюли руку, улыбаясь ей. – Ты красавица, Жюли! - посадив в ее машину в которой находилась еще и супруга Феликса – Ирина Александровна, высокая, худая брюнетка в голубом платье, они покинули дом. А за ними следом покатила еще одна машина, везущая приближенных гостей и друзей Жюли.
Венчание Дмитрия и Жюли должно было произойти в православном парижском соборе Александра Невского. Собор располагался на улице Дарю и начиная с XVIII века многие русские аристократы и князья частенько бывали в этом соборе венчаясь, а многих даже отпевали. Убранство внутри собора, бесспорно, поражало: огромное пространство, позолоченные стены, расписанные иконами и пол из гранита – это место наилучшим образом подходило для венчания новобрачных. Гости собравшиеся и сидящие все на своих местах, обсуждали предстоящую церемонию с восторгом и трепетом. В основном – все со стороны великого князя Дмитрия Павловича.
Но вот дверь в соборе открылась и под руку с Феликсом вошла Жюли. В левой руке она держала небольшой букет из ромашек и нежно-белых роз. Стесненно, словно маленькая девочка, Д’Эпинье рассматривала гостей, которые не отрывали от нее взгляда. Вслед за Феликсом и Жюли неся подол платья и фаты, шли дети – Дмитрий, Мелани и пристроившаяся к ним Жаклин. Ирина Александровна вместе с мадам Дэглуа заняли свои места, как только вошли в собор.
Не спеша, ступая по дорожке устланной прямо к алтарю, Жюли увидела Дмитрия, позади которого стоял православный священник. Дмитрий Павлович, сразу же заметив Жюли, неотрывно смотрел на нее. Держа руки за спину, он был одет в черный фрак с бежевым галстуком. На правой стороне его образ украшала белая розочка.
Подведя Жюли к алтарю, Феликс отпустил ее и занял свое место среди гостей, забрав при этом свадебный букет, чтобы он не мешал. Повернувшись к священнику лицом, Дмитрий и Жюли переглянулись. Улыбаясь друг другу, и пока не имея возможности что-либо сказать, они переключили свое внимание на священника.
Священник – низенький, пухленький мужчина с добрым выражением лица и завитыми седыми волосами в золотом стихаре передал Жюли и Дмитрию две свечи. Держа их перед собой, они слушали речь священника.
- О еже ниспослатися им любве совершенней, мирней и помощи, господу помолимся о ныне обручающихся рабе божием Дмитрии и Юлии. Боже вечный, расстоящияся собравый в соединение, и союз любви положивый им неразрушимый. Благослови и рабы твоя сия, Дмитрия, Юлию, наставляя я на всякое дело благое.
И несколько раз, перекрестив их, он отдал им кольца для обмена.
- Раб божий Дмитрий, раба божия Юлия, нет ли каких препятствий, для вступления в этот священный союз?