От звонких и громких голосов людей Жюли и проснулась. Потянувшись, приходя в себя и потирая правой рукой глаза, она оглянулась, но маленькое пространство автомобиля не давало ей каких либо значимых действий. На ее груди лежал Дмитрий, обхватив ее талию руками. Он спал. И решив пока его не будить она посмотрела на запотевшие окна. Через них ничего нельзя было увидеть и все также правой ладонью, она провела по окну, оставляя отпечаток пальцев. Левой рукой Жюли гладила волосы мужа все еще спавшего на ее груди.
Тело женщины затекло, ей захотелось поскорее встать. Слыша голоса людей то приближающихся, то отдаляющихся, она посмотрела на Дмитрия и мелодичным голосом словно русалка, полушепотом проговорила:
- Дмитрий, просыпайся, прошу.
И немного раскачав его, отталкивая от себя, она смотрела на него. Князь, пробудившись от сна, долго смотрел на жену, еще приходя в себя.
- Здесь люди, нам нужно уезжать.
Еще раз сказала Жюли и наконец, переменила позу усевшись. Ее все еще нагое тело дрожало, как только она вспоминала былые ощущения и, отдалившись от мужа прикрыв свою наготу одеждой, она кое-как натянула на себя платье.
Движимая порывом выйти на свежий воздух и не имея больше сил находиться в автомобиле она открыла дверь, вдыхая свежий воздух, а порыв муссона трепал ее и без того растрепанные волосы, которые она пыталась привести в порядок.
Князь же оставшись внутри автомобиля, одевался и минут через пятнадцать вышел вслед за Жюли. Оглядывая улицу, по которой проходили люди, он пытался внимательно услышать, о чем они говорят. Открыв все двери автомобиля, и впуская в нее свежий воздух, запотелость окон вскоре исчезла.
Жюли приведя себя в порядок уложив, наконец, непокорные волосы и поправив складки помявшегося платья, стояла в конце автомобиля и вдыхала необходимый ей воздух, когда к ней подошел князь. Все еще безмолвный, спокойный, задумчивый он коснулся ее рук и улыбнулся.
- Это было бесподобно, - прохрипел он. – Я никогда раньше не испытывал подобного, Жюли. Это было сладким безумием.
И раскаленный воспоминаниями он поцеловал ее с приливающим жаром, немного проведя руками по талии. Слабо ответив на поцелуй Жюли улыбнулась и направилась с мужем к автомобилю. Ей вдруг вспомнились дети, и она поняла, что уже соскучилась по ним. Бывшая танцовщица неожиданно для себя осознала, что второго раза уже не выдержит такого напора чувств и ей захотелось спрятаться от внешнего мира и от Дмитрия. Сидя бесшумно на заднем сидении, она чувствовала себя свободней. И хотя Романов настойчиво просил ее сесть на передние, бывшая танцовщица отказалась. Ей хотелось побыть одной со своими ощущениями и чувствами.
Думая над тем, что сказал ей Дмитрий, она вспомнила слова, что когда-то еще давно говорила ей Элиза: «Жюли, ты выглядишь кроткой и невинной, но это не так. Внутри тебя сидит сластолюбица. Неумолимая, безжалостная и ненасытная. Однако ты подавляешь это в себе пытаясь быть для всех хорошей. Не пора ли избавиться от этого и позволить себе настоящей выйти наружу? Ведь в глубине души ты хочешь именно этого».
На секунду согласившись со словами Элизы, у Жюли промелькнула мысль наброситься на мужа с поцелуями но, видя, что он сосредоточен на дороге она откинула это и отвернулась от князя, переключая свое внимание на Салоники.
Когда они подъехали к отелю Дмитрий, обернувшись к жене, помог выйти из машины. Но она, неожиданно заключив его в объятия, поцеловала.
- Моя Жюли, что ты делаешь? Не здесь, не здесь, - отрезал он, удерживая жену и отходя от нее на несколько шагов.
Войдя к себе в номер, на них снова нахлынула волна несдержанной страсти и, срывая одежду будто сумасшедшие, они перемещались по комнате, нащупав, наконец, диван, а после перейдя к кровати.
Весь последующий вечер они провели вместе, наслаждаясь, лишь друг другом и теплом своих тел, нежными прикосновениями и сладким запахом любви. Они не думали ни о прошлом, ни о будущем, ведь теперь их сердца навсегда связались воедино и стали родными друг для друга.
========== ГЛАВА XIII ==========
На следующий день рано утром супруги отправились в базилику Святого Димитрия. Этот день они решили посвятить экскурсиям и посетить как можно больше интересных и увлекательных мест.
Базилика Святого Димитрия представляла собой пятинефное сооружение, построенное на месте римских терн, где согласно преданиям погиб великомученик Димитрий Солунский. Поначалу вместо базилики был возведен мартирий, но позже его переделали в трехнефную базилику, которая со временем разрослась в огромный храм.
Осмотрев базилику снаружи, они вошли внутрь. Перед глазами Жюли и Дмитрия предстала колоннада из белых, зеленых и темно-красных мраморных колон. Привлекла внимание капитель, украшенная головами баранов. Двинулись дальше. Наибольший интерес у Жюли вызвали мозаичные полотна VII - VIII веков, на которых был изображен Димитрий Солунский. Но на всех них он имел различные черты, и каждое мозаичное полотно отличалось друг от друга.
- Ты бы хотела, чтобы какое-нибудь из этих полотен висело в нашем замке Бомениль? – спросил вдруг Дмитрий. – Не мог не заметить, как твои глаза неустанно возвращаются именно к этим полотнам.
Он улыбнулся.
- Нет, что ты, они очень красивы, но их бы я никогда там не повесила, - ответила Жюли.
- Отчего же?
- Они не подходят по стилю и я знаю, что они не вызывают у тебя интереса.
- Ты права, - обхватив плечи жены, сказал Романов. – Мне это совсем не интересно.
Следующее место, куда отправились супруги, была крипта базилики. В ней располагался источник воды и по преданию именно там был убит великомученик Димитрий. Мало освещенная крипта, не вызывавшая особо положительных эмоций у князя с княгиней, быстро забылась, как только они вышли на улицу. Теперь им хотелось чего – то иного, более светлого и положительного такого, что заставит радовать глаза, а душу отдыхать.
Таким местом для Жюли и Дмитрия стала Белая башня. Высотой в 27 метров она являла собой красивое место, где помимо самой башни находилось огромное количество деревьев и цветов. Будучи символом города, на самой верхушке башни располагалась площадка для отдыхающих и, поднявшись туда, заказав столик для двоих, а к тому же проголодавшись, они удобно устроились.
С площадки открывался прекрасный вид города и моря. Зелень утопала в солнце, виднелись небольшие парусники и корабли плывущие вдалеке. Вскоре столик обставили едой, а Дмитрий Павлович заказал сухое красное вино. На пристани были слышны человеческие голоса, и иногда Жюли не раз подолгу смотрела вниз.
- Моя Жюли, позволь мне нарисовать тебя, – сказал Дмитрий, когда они закончили обедать и принялись за вино. - Я научился рисованию у Ольги Александровны, сестры покойного нашего Ники. И пускай это получится не так хорошо, ведь я давно не практиковал, но это будет нарисовано мной для тебя, - улыбаясь, продолжал Романов.
- Нарисуй рядом со мной и себя. Я с удовольствием буду позировать тебе, - оживленно ответила Жюли.
В своей бежевой шляпке от солнца и бледно-розовом платье она была очаровательна, а ее глаза особенно заблестели при желании мужа нарисовать ее. Достав из небольшой сумки, которую они взяли с собой бумагу и карандаши, князь занялся портретом.
Жюли даже и не подумала о том, что в сумке могли быть предметы для рисования!
Сосредоточенный, серьезный Романов поднимал и опускал глаза и, погрузившись в рисование, не говорил ни слова, усердно надавливая на карандаш и ведя им по бумаге. Сорок минут спустя князь попросил жену сесть в другую позу, и Жюли послушно переменила ее.
- Я закончил, - проговорил Дмитрий. – Ты готова увидеть? – его темные глаза устремились на Жюли.
- Да!
Сгорая от нетерпения женщина, поднявшись и подойдя к мужу, обхватила его шею, целуя ее и после, облокотившись на спинку стула, обвила его плечи руками, запуская пальцы под пиджак и продолжая целовать шею и лицо мужа.