Вскоре выяснилось, что падение не угрожает жизни князю и это всего лишь небольшой ушиб, однако требовалось лечение и постоянный отдых. В такой ситуации оставаться в Греции больше не было смысла, да и Жюли сильно переживая за мужа, решила немедленно возвращаться в Париж к детям и ожидавшей их тетушке Женевьев.
В начале декабря супруги вернулись в Париж, и Жюли неотрывно была рядом с Дмитрием, отмечая его явные улучшения. С помощью мадам Дэглуа, а в особенности детей, которые непрерывно находились рядом с отцом, князю действительно стало лучше, и он пообещал, что больше никогда не будет играть в поло, сидя верхом на лошади.
Но как только Дмитрий Павлович восстановился и вернулся к прежней жизни, в Европе грянула Вторая мировая война. 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу и французы, обеспокоенные, массово покидали города. Дмитрий и Жюли не менее встревоженные острой политической обстановкой также решили уехать. Вследствие падения у великого князя обострился туберкулез, зачатки которого он имел еще с детства. И в начале 1940 года Дмитрий вновь почувствовал себя хуже.
Понимая, что с отъездом медлить больше нельзя и в любой момент может случиться что – то ужасное с мужем, Жюли на время закрыла свой антикварный магазин в надежде вернуться туда. Младшему Дмитрию и Мелани пришлось покинуть учебные заведения. Дома на улицах Риволи и Сент-Оноре вынуждены были продать, а вместе с тем Дмитрий Павлович также продал свой замок Бомениль некоему финансисту и библиофилу Жану Фюрстенбергу. На полученные деньги супруги уехали вместе с мадам Дэглуа в нейтральную Швейцарию, положив Дмитрия Павловича в горный санаторий «Шацальп» в Давосе.
В этом восточном городке на реке Ландвассер они сняли небольшой домик, укрываясь от начавшейся войны и желая поскорее поправить здоровье великого князя.
Между тем как говорил Владимир Кириллович и Александр Львович, беспокоиться все – таки следовало и особенно партии младороссов. Начавшаяся война практически парализовала их работу, которая теперь уже обходилась без денег Дмитрия Павловича и главного деятеля Казем-Бека. Партия, находившаяся тогда во Франции, в сущности, оказалась в двояком положении: с одной стороны, они были против нацистов, но с другой, являлись весьма подозрительными для французских властей, ведь именовали себя «советской партией».
В конце концов после того как Франция и Великобритания объявили войну Германии, младороссы предложили себя в полное распоряжение французских властей, однако власти отказались и заключили, что лучше всего будет распустить Союз молодой России. Тем не менее, перестраховавшись, французская полиция начала аресты младороссов и схваченных, их отправляли в концлагерь Берне д Арьеж.
Вскоре большинство из них было освобождено под игом немецких оккупантов. И опасаясь преследования со стороны немцев, Александр Казем-Бек эмигрировал в Испанию, а затем в США попытавшись начать там новую жизнь. Но, несмотря на запреты и недоверие французских властей многие младороссы приняли участие в освобождении Европы от нашествия нацистской заразы.
========== ГЛАВА XIV ==========
Еще с середины XIX века Давос славился своим полезным микроклиматом для больных легочными заболеваниями, а в середине XX века обрел популярность как горнолыжный курорт. В этом доброжелательном и гостеприимном городке много проводилось мировых чемпионатов и турниров.
Однако в годы Второй мировой войны Швейцария стала убежищем для многих эмигрантов спасающихся от нацистских захватчиков. В то же время свою масштабную деятельность развернули санатории.
В одном из таких горных санаториев в пятиэтажном здании с большим задним двором для прогулок и зимним садом пристроенным около фасада, находился на лечении Дмитрий Павлович. Зимний сад представлял собою застекленное помещение средних размеров из деревянного каркаса, и всякий кто хотел отдохнуть, мог прийти туда.
Равномерный прогрев помещения и нормальная влажность воздуха доставляла не только комфорт растениям, находившимся там, но и больным, все чаще и чаще посещая его. Специально для больных в саду обустроили плетеные кресла и стулья, а по углам – столы на которых можно было играть в настольные игры наподобие шахмат, шашек, нард и так далее. Через огромные окна поступало достаточно света и, в общем, сад был действительно хорошим местом отдыха, предоставляя большое удовольствие лечащимся, чем их собственные палаты.
В саду прекрасно росли алоэ, бугенвиллии, всевозможные виды папоротников, японский рододендрон, миниатюрные розы группы патио, фуксии, финиковые пальмы и цитрусовые молодые деревья. На одном из таких плетеных кресел вокруг которого обвились фуксии с миниатюрными розами и пальмами сидел великий князь Дмитрий Павлович, разговаривая со своим доктором.
Дмитрий, постаревший, с усталыми глазами и бледным лицом одетый в белые штаны и голубенькую кофточку держал в руках стакан с водой, а его плечи покрывал шерстяной пиджак. Доктор стоявший возле него, пристально вчитывался в бумаги находившиеся в папке которую крепко сжимал в своих руках.
Ханс Шатлер - выходец из Норвегии, приехавший в Швейцарию пять лет назад и обосновавшийся в Давосе уже как три года, занимал должность одного из главных и квалифицированных специалистов в горном санатории, куда положили великого князя. Среднего роста, хорошо сложенный, с темно-зелеными глазами и темными волосами, щетиной, продолговатым лицом. На его лбу и около глаз выступили морщинки, хотя, в ту пору ему исполнилось только сорок, но напряженная работа давала о себе знать. Ханс все время носил с собою очки, так как без них ничего почти не видел.
Работники всегда ценили его как ответственного, умного доктора, а пациенты просто обожали. С ними он всегда был добродушным, внимательным, терпеливым и искренне желал всем помочь и вылечить, и на счету у Шатлера не было ни одного случая, когда пациент умирал, а его лечение не помогло. С таким воодушевлением Шатлер взялся за князя намереваясь вылечить его окончательно.
И – чудо! Под пытливым руководством доктора состояние Дмитрия поистине преобразилось, и Романов выздоравливал на глазах. На бледность, худобу, мешки под глазами практически никто не обращал внимания, ведь все считали, что это всего лишь побочные симптомы из-за слабости князя. По сути, так оно и было. И вот сейчас сидя в кресле и держа стакан воды князь улыбался, слушая доктора.
- Доктор Шатлер, раз я чувствую себя совершенно здоровым, позволите ли вы спуститься мне в город? О, не волнуйтесь, я не один это сделаю! Я жду сестру и жену, - восклицал Дмитрий.
- Ну что же князь, я и вправду вижу, что вы здоровы. Раз так, то конечно! Воздух города пойдет вам на пользу! - расплываясь в улыбке, говорил доктор Шатлер. – Единственное, что я порекомендовал бы вам, не гулять слишком долго. Каждый день понемногу бывать на воздухе и увеличивать при этом физические нагрузки.
- Да, конечно, вы правы. Теперь я буду особенно следить за своим здоровьем, - отвечал Романов.
- Но несмотря ни на что князь, покой и отдых вам прописан, и я настаиваю, чтобы вы также проходили процедуры которые я вам ранее назначил.
Между ними на минуту повисла тишина.
- Куда собираетесь после выздоровления? Останетесь ли вы здесь или куда – то отправитесь? – спросил Ханс.
- Я еще не знаю, - ответил задумчиво Дмитрий. – В Европе война, думаю, лучшим решением будет остаться здесь до ее окончания, а там посмотрим. Нашим домом был Париж, а сейчас и его нет.
- Понимаю вас, - проговорил доктор и вздохнул.
Он вспомнил свое прошлое и то, из-за чего ему пришлось покинуть свою родину. Ханс хотел рассказать об этом князю, все-таки месяцы лечения сблизили их и Дмитрий не мог не расположить к себе Ханса, а тем более доктор восхищался великим князем, ведь перед ним стоял сам двоюродный брат покойного русского императора Николая II!