Надеждам Мыши не суждено было сбыться. Чтобы угомонить мелкого проныру, Олег шикнул на товарища, и Мыше пришлось умолкнуть. Ира выглядела спокойной, даже слишком — девушка верила в своего учителя. Беспрекословная вера, в свое время, вогнала человечество во мрак инквизиторства. Беспрекословная вера и грех — две стороны одной медали. Все зависит от пастыря. Верит ли он сам в то, о чем говорил? Андрей так же был спокоен. Лишь время от времени прижимал к груди отцовское ружье.
Две половинки соединились, при этом издав глухой стук.
— Пора! — Воскликнул пастырь, он развернулся к толпе и подняв руки к небу, закричал. — Свершилось!!! Да поможет Сила Света своим детям.
— Ура!!! Ура!!! — Скандировала толпа.
— Пошли уже. — И не став ждать остальных, я первым ступил на мост.
— Мессия! Мы в тебя верим!!!
Долетало до моих ушей, но я остался беспристрастен и никак не реагировал на возгласы — не поворачивался, не махал рукой, как это делал Ивар. Мне было наплевать. Не хотелось видеть тех, о ком забуду через пару-тройку дней. Даже лиц не вспомню. Шаг еще шаг. Сзади посапывал Мыша, пока было время, он все пытался свалить, но в последний момент, что-то проныру останавливало. Может быть свалив, он бы остался жив, ну а так…
Вот наша группа прошла треть пути. Как вдруг небо над головами затянулось черной мглой, а сверху захлопали крылья. Вороны. Снова они кружат, предчувствуя скорую поживу. Птицы расселись на нависшие троса, и уже оттуда наблюдали за группой, то и дело, наклоняя головы и хищно цокая клювами.
— Плохой знак. — Тихо пробормотал Мыша и плотней укутался в плащ.
Вороны расположились таким образом, что устроили живой коридор по обе стороны моста. Жутковатое зрелище. Даже меня передернуло от представшей перед взором картиной. Да еще этот ветер. Пронзительный, неугомонный, он продувал до самых косточек, даже плащ не мог ничем помочь.
— Помни, ты мне обещал. — Напомнил Андрей, обращаясь ко мне полушепотом.
Крики толпы остались далеко позади, а впереди маячили деревья и полуразваленные здания.
— Бывший город. — Проинформировал проповедник. — Там жило около миллиона человек.
— И ты хочешь сказать, что все они превратились в зомби??? — Мыша замедлил шаг и трусливо оглянулся, раздумывая над тем, что еще не поздно дать заднюю.
— Нет, конечно. — Успокоил его Ивар. — Большая половина все же сбежала и разбрелась по окрестностям. Наш поселок это лишь его малая часть.
— Так, а сколько их там может быть, мля? — Осторожно спросил паренек с лысой башкой.
— Двести тысяч. — Не моргнув глазом, ответил проповедник.
— Уууу. — Взвыл Мыша, да и Андрей напрягся, после этих слов.
— Это не учитывая тамошние погосты. А сколько там может быть неупокоенных, никому не известно. — Добавил Ивар.
— Умеешь ты, проповедник, людей успокоить, мля. — Сплюнул себе под ноги Мыша. — Как только люди к тебе ходють.
— Для чистых душой, проповеди Ивара слаще нектара, а для нечестивых, вроде тебя — приторней пареной репы.
— Нектар, репа… откуда только такие слова-то берете, мля. — Опечалился Мыша.
— Из книг, невежда. — Фыркнула Ира.
— Из каких это? Который этот пишет… — Мыша тыкнул пальцем в Ивара. — …Проповедник.
— Он не сам пишет. К нему приходит благодать. — Ира надула щеки и отвернулась. Олег же, напротив, начал заводиться.
И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не слова Ивара
— Вот мы и пришли. — Оповестил проповедник, ступая на противоположный берег. — Скоро все закончится.
— И что дальше? — Спросил я у Ивара, но тот лишь махнул рукой, показывая, что нужно двигаться вперед и пошел, никого не ожидая. Позади него шествовали две серые, они натянули капюшон на голову и что-то бубнили себе под нос.
— А нас что? Забыли, мля? — Крикнул вслед Мыша.
Андрей на всякий случай снял с плеча ружье и в случае чего приготовился отражать атаку. Как только в руках оказалось отцовское оружие, парень преобразился.
— Ну пойдем, нечего ворон считать. — Сказал рыжеволосый парень.
После чего, последовал за странной троицей. Мыша напоследок оглянулся. Что было в его голове угадать не сложно. Он боролся с соблазном, еще какое-то время, после чего неохотно поковылял за группой. Признаюсь и меня посещали подобные мысли. Как же хотелось, наплевав на все, отстать от остальных, или свернуть не туда и… ой… а я что отстал и заблудился??? И с чистой совестью пойти своей дорогой. Дорогой, где не было проповедников, женщины в красном и тех, кто верит в меня, как в мессию.
Я плелся в хвосте, шлепая ботинками по давно заросшей дороге, которая ранее была покрыта асфальтом. Кое-где остались разметки, часть которых скрывала пробившаяся через асфальт трава. Дома, как исполины, давно покинутые и пустынные, окружали нас. Семнадцать этажей вверх, и все как один — серые, унылые, полуразрушенные. Из окон торчали ветви и корни деревьев. Я, как будто, оказался на съемочной площадке какого-то голливудского фильма, но, увы, все было по-настоящему.
— Я и забыл о том, что рядом находится такое. — С долей восхищения проговорил Мыша. — Я, конечно, видел верхушки зданий, но издалека все казалось, менее грандиозным. Признаться, я отвык от подобного. Я всегда в селе жил, и в нормальной — то жизни небоскребов не видел, а так хотя бы сейчас посмотрю, мля.
Мыша замолчал и только тихонько поскуливал идя рядом.
Я же, в свою очередь, всю жизнь жил в бетонных коробках, работал в бетонных коробках, вся моя жизнь — это четыре стены, кровать и рабочий стол, где я целыми днями просаживал штаны, пытаясь заработать себе на хлеб с маслом. Ну, лукавлю конечно. На хлеб хватало, да и на масло тоже. А вот в отпуск начальство не пускало. Говорили, что нехватка людей и все такое. Да у меня из-за этой работы и жены то не было… вот только…
Рука в очередной раз потянулась к карману, где лежал снимок.
— А это что за красотка, а ну дай сюда, мля! — Мыша выхватил фото и начал рассматривать. — Дочь?
— Нет, это не дочь.
— А кто тогда? — Все выпытывал Мыша. Я не заметил, как и проповедник замедлил шаг, вслушиваясь в наш разговор.
— Племянница. — Признался я с неохотой. — Единственный родной человек, что остался у меня на этой земле.
— Знакомое лицо. — Подмигнул Мыша. — Кажется … если годков добавить, то я ее видел.
Сказал он, а у меня сердце в груди защемило.
— Где??? Когда видел??
Мыша растянулся в ехидной улыбке.
— В своей постели. — Засмеялся мерзавец. — У меня много кто был, но ее запомнил. Такое вытворяла, мля…
За эти слова Мыша должен был ответить, это с рук ему не сойдет!!! Порочить мою племянницу не позволю! Разум на секунду затуманился и пришел я в себя, когда Мыша уже лежал с разбитым носом. Лысый паренек демонстративно ощупал свой нос и поняв, что он все же не сломан, засмеялся.
— А я думал, ты попытаешься меня своим ножичком достать, мля. — С досадой проговорил Мыша. — Жаль, а я старался. Хотел его увидеть.
Так вот в чем дело. Этот прохвост специально вывел из себя, чтобы я воспользовался черным клинком.
— Этот нож не для людей. — Сказал я и приложил руку в рукояти, чтобы убедиться на месте ли он.
— А для кого? — Воспарял духом проповедник. — Могу я его увидеть и подержать твой нож в руках?
— Нельзя!
— Но почему???
— Поверишь, если скажу, что кинжал проклят.
Ира и Олег засмеялись, услышав о проклятии.
— Не веришь в силу Света, а веришь в проклятия. — Смеялась Ира.
— Средневековье. — Поддакивал Олег.
До нас донесся шум с конца улицы, и смех сразу же прекратился. Андрей поудобней перехватил оружие, так же поступили и последователи.
“Я чувствую” — раздался голос в голове. — “Они рядом. Совсем близко”
Началось значит. — Подумал я.
— Разделимся. — Скомандовал проповедник, данного подхода я не обдаривал, но проповедник никого не слушая уже шел на другую часть улицы, ну а мы остались на месте, спрятавшись за полусгнившей машиной.