— Да, что вы стоите, олухи! — Слышался голос верховного. — Принесите, их головы, да поживее!!!
Стрелявших стало вразы больше, видимо голос командира привел монахов в чувство. Чтобы в меня не попали, я начал маневрировать и метаться из стороны в стороны — змейкой, лишь бы не достали. И на удивление, это действовало, или просто монахи не умели стрелять.
Элизабет выругавшись, откинула саблю и взяла в руки ружье, отобрав его у стрелявшего собрата. Затем нацелилась и…
Выстрел!
Пуля прошла в миллиметре от макушки. Послышался треск — это разбился кувшин впереди меня. А ведь это могла быть моя голова…
Выстрел!
Практически попала. Лишь благодаря ускоренным инстинктам я смог увернуться.
— Ааааа!!!! — не умея сдерживать эмоций, проныра голосил похлеще сирены, тем самым постоянно выдавая наше местоположение.
— Да тише ты!!!! — Прикрикнул я на товарища, понимая, что из-за него я не могу спрятаться и приходиться бегать от бочки к бочке.
Выстрел!!! Выстрел!!!
Ох уж эти глаза Элизабет. Бьет как заправский стрелок. Чудо женщина: все знает, все умеет. Только силы идут не в то русло.
Выстрел!!! Послышалось встревоженное ржание лошадей.
Долго думать мне не дали, пуля пробила бочку, за которой я притаился, и прошла навылет. «Привет от старосты» — Подумал я, любуясь пулевым отверстием.
Нужно было продвигаться дальше. Отсидеться не получиться. И как только я выбежал, путь нам преградил Кирилл. Это тот самый молодой монах, который проводил экскурсию по лагерю. Только теперь он держал в руках странный посох.
— Тут ты и помрешь. — Пригрозил Кирилл и встал в боевую стойку. — Это оружие способно остановить такого как ты, нежить.
— Мыша, он твой. — Сказал я и побежал в другую сторону.
Мыша постоял немного, разглядывая набалдашник с шипами, которые способный разрывать мясо и дробить кости. Затем развернулся и побежал догонять меня.
— Ты чего, я же сказал с ним разделаться! — Сказал я, как только коротышка снова оказался рядом.
— Ну уж нет, я тыловой боец, вперед не лезу. — Улепетывая со всех ног, отозвался Мыша.
Все же нам удалось лагерь, но погоня на этом не закончилась, теперь же, аки сайгаки, мы прыгали по полям, пытаясь не насадиться на чью-то шальную пулю.
— Постой!!! Нам сюда!!! — Прокричал Мыша и юркнул в заросли.
Я не знаю, что он там замети… — не успел додумать я, как меня осенило, — аааа я понял, апарень ведь не промах, даже я не услышал.
И по примеру компаньона, прыгнул в заросли. Здесь оказался обрывистый берег, пришлось лететь кубарем вниз несколько метров. Где-то впереди так же катился и Мыша. Хорошо еще, что камней не было, один лишь песок. Я поднялся первым, затем поднял за шиворот проныру и мы снова продолжили свой марафон смерти, то есть отставшего ждала смерть.
— Они здесь!!! Лезьте в кусты. — Слышалось сверху.
— Не дайте им уйти!
Мы посмотрели друг на друга, затем посмотрели с обрыва вниз.
— Далеко… — Печально произнес. Мыша.
— Да не дрейфь, здесь не так опасно, как было в вашем поселке.
Где-то внизу слышалось журчание воды. К самому краю, подходить было опасно, кто знает, может и обвалиться ненароком.
— Может ну его, найдем другой путь. — Куда-то вся решимость проныры исчезла, и он начал пятиться назад.
Я, недолго думая, схватил компаньона и сбросил его вниз. Послышался всплеск воды.
— Даже своего друга не пожалел? — Услышал я позади себя. — Мыша ведь плавать не умеет.
И тут я сообразил, что действительно не знал, умеет он плавать, или нет. Я был у Элизабет на мушке. Красное потрепанное платье развивалось на ветру, черные, как ночь волосы, растрепанны, Лишь взгляд выдавал ту волевую женщину, которой она и являлась.
— Ты не успеешь прыгнуть, странник, мой палец будет быстрее.
Не дожидаясь, я прыгнул. Раздался выстрел. Пуля попала точно в цель, и я полетел вниз.
Вода поглотила мое тело и тут же скрыло за водной пеленой.
Эльвира осторожно подошла к краю обрыва и опустив голову начала всматриваться в водную гладь. Никого не было. Лишь волны и парящие над рекой чайки. Женщина в красном знала, что это еще не конец. Где-то там прячется ее злейший враг и еще она знала, что в следующий раз будет для него последним. Положив на плечо ружье, как это делал Андрей, Элизабет пошагала прочь.
Глава 18: Подарок от старосты
Орден остался позади и на какой-то момент, можно забыть о его существовании. В данное время, меня беспокоило другое, а именно — пулевое отверстие на любимом плаще. И вот я, на протяжении нескольких минут, искренне проклинал старосту, которая оставила на дорогой коже памятную отметину. Сам я непонятным образом уцелел… в отличие от одежды — Скрепя зубами, про себя добавил я. И в очередной раз вспомнил старосту, попутно желая ей, долгой и болезненной жизни. Прекрасно понимая, что одними проклятиями тут делу не поможешь, но иного выхода не было. Взгляд неохотно опустился вниз, и с тупым выражением лица, я принялся наблюдать за пальцем, который торчал из округлой бреши в плаще.
Подумать только — это ведь натуральная телячья кожа, редчайший дефицит в наше время и найти второй такой — сродни чуду. Да что там плащ, даже лоскут кожи подобрать будет сложно.
Наплевав на все и решив больше не заниматься самобичеванием — одни расстройства от этого, я отложил безвозвратно испорченный плащ в сторону.
И вот только уже собирался расслабиться, как раздался голос компаньона:
— Эй, ихтиандр, мля. — В голосе чувствовалась обида. — Зачем меня в воду бросил, спросил бы для начала, умею я плавать, или нет. Тоже мне Герасим нашелся…
— Ты чего возмущаешься. — Равнодушно парировал я. — Кто на берег тебя вытащил?
— А это уже второй вопрос, мля. — Крякнул Мыша. — Я Богу душу чуть не отдал. С жизнью прощаться начал! Да у меня волосы седые на голове появились, мля?
Лысина проныры выблескивала на солнце и растительности на зеркально-гладкой поверхности не наблюдалось.
Больше в препирания, с мокрым до нитки компаньоном, вступать не хотелось. Проныра что-то еще говорил, судорожно размахивал руками, пытался доказать, но мне было уже наплевать. Я завалился в траву, и принялся наблюдать за мимо проплывающими облаками.
Наступила тишина.
Мыша устал, или сообразил, что я не собираюсь перед ним извиняться и начал заниматься своими делами. Он снял с себя штаны и принялся их отжимать, вслед за штанами пошла верхняя одежда и так до тех пор, пока коротышка не остался в одних трусах.
— А ты не боишься меня? — Я первым нарушил молчание.
— Всмылсе? — Обернулся голозадый Мыша.
— Ты же сам все видел, там в лагере.
На мое удивление, Мыша вел себя покойно и обыденно. Вот например, если бы я узнал, что мой товарищ не такой как все, то попытался сбежать при первом, удобном случае. Да и не только я, любой на моем месте, поступил бы так же…
— Слушай, да мне все равно кто ты, или что ты. — После этих слов, Мыша расхохотался. — Да я, при первой же встрече сказал, что ты на человека мало похож, собственные глаза то в зеркале видел, мля. Жуть.
— И ты не попытаешься сбежать, или убить меня?
Мыша склонился над ковылем, вырвал стебелек и положил в рот, будто сигарету.
— Помнишь, там, в поселке, когда после попойки домой шли. — Мыша вдруг стал серьезен, скажу больше, таким серьезным я его никогда не видел. — Ты тогда сказал, что знаешь, как спасти этот мир.
— Помню. — Тихо ответил я. Надо же, значит, не смотря на количество выпитого, он все помнил.
— Я тебе верю, мля. Не знаю, куда ты там идешь, но если это поможет мертвым упокоиться, то будь ты хоть самим чертом, только сделай ЭТО!!!.