Уэйн огляделся. Ни тени движения — лишь легковушки впритык к грузовикам: одни целехонькие, другие почерневшие и искореженные, третьи превратились в могильники из стали и стекла, невезучие обитатели которых, сожженные солнцем, безмолвно взирали на троих мужчин.
Самый удобный момент. Еще немного — и шанс будет упущен снова, Уэйн лишится преимущества внезапности. Тогда все пойдет прахом. И если его подозрения справедливы, если последние пятеро, ходившие с Заком и Тедом на разведку, были убиты ради экономии пайков в пакгаузе, то нет ли преимущества у его спутников? Не движется ли он к собственной гибели?
— Длинный день, — сказал Уэйн.
Тед снова что-то хрюкнул.
— О чем ты, мать твою так? — спросил Зак.
Уэйн уловил в его тоне презрение.
— Пока вроде чисто, их нет.
— Ага, — отозвался Зак. — Все путем.
Шагах в двадцати от легкого грузовика Зак выругался. Дверца кузова оказалась приоткрытой, и все вокруг было усеяно проржавевшими обломками кухонной техники: тостеров, блендеров, грилей. Валялись выцветшие ошметки картона. Они заглянули в трейлер: коробки, стоявшие ближе, были попорчены ненастьем, те, что в глубине, оставались в сохранности, а их содержимое было таким же бесполезным, как и сам трейлер.
— Ладно, — сказал Зак. — Возвращаемся и осматриваем грузовики поменьше, а потом… Черт!
— Ты чего?
— Начинается. — Зак кивнул в ту сторону, откуда они пришли.
В нескольких сотнях шагов к ним брел одиночка.
— Точняк. — Тед добежал до кабины грузовика, юркнул внутрь, прикрыл глаза щитком и осмотрел окрестности. — Вон еще трое. С полмили к северу.
— Не беда, — ответил Зак.
— Просто плетутся, еще не знают о нас.
— Хорошо. Слезай, пока не упал и не сломал ногу. Клянусь, тогда брошу тебя здесь.
— Я им займусь. — Уэйн оставил тележку и двинулся к неспешно ковылявшему трупу.
В пятнадцати шагах от твари он остановился. Даже сквозь респиратор проникал ее запах. Из фургона справа на него смотрело нечто, бывшее прежде маленьким мальчиком, от силы лет трех. Иссохшие ручонки вцепились в фиксаторы. Больше в фургоне никого не было.
Второе существо приблизилось, но ненамного. Оно еле ползло. Багрово-черная плоть вздулась, а массивный напряженный живот лопался по центру, будто гнилой помидор на стебле. Существо лишь изредка отрывало взгляд от земли и, похоже, не могло поднять голову. Глаза провернулись в орбитах и обнаружили Уэйна. Покойник попытался заурчать; руки дернулись в стороны, по ним пробежала дрожь. Уэйн опустил щиток маски и вскинул биту.
Три удара — и тело рухнуло, голова превратилась в сплошной черный сгусток. Уэйн подошел к фургону и отворил дверцу Из растянутых губ мертвого малыша вырвался сухой визгливый звук. Уэйн приставил к его виску конец биты и надавил. Много времени это не заняло.
На полу валялся игрушечный Бэтмен. Уэйн подобрал его и вложил ребенку в руки. Уместно было что-то сказать, но он не мог придумать ничего подобающего. Закрывая дверь, заметил в задней части несколько коробок неизвестно с чем, а среди них два ящика воды. Вернулся и вскрыл коробки: консервы, упаковки макаронных изделий, лапша быстрого приготовления.
Он огляделся. Не было видно ни ходячих трупов, ни Зака с Тедом. Они ушли, прихватив тележку.
Уэйн откинул лицевой щиток и вытер лоб. Взял из фургона бутылку воды, сдвинул респиратор, выпил все залпом. Сердце бешено колотилось, и он вдруг понял, что тишина и зной давят невыносимо. Он ощутил себя одиноким и маленьким, потянуло к Теду и Заку, пусть даже они задумали его убить.
Уэйн сунул под мышку три бутылки и зашагал прочь. Зак и Тед стояли у грузовика без номеров, который заглох на обочине в буйно разросшейся траве.
Тед оглянулся с улыбкой:
— Ты не поверишь!
Уэйн вручил им по бутылке и осознал, что видит целый склад солдатских пайков — поддон на поддоне. После урагана «Катрина» его семья питались такими несколько недель.
— Черт возьми, — сказал Уэйн.
— Точно, — согласился Зак. — Черт возьми.
Сотни коробок по шестнадцать полноценных обедов в каждой. С места, где стоял Уэйн, было видно, что задние поддоны забиты упаковками воды. Такими же, как в фургоне.
— Надо же! — сказал Тед. — И от ФАЧС[48] бывает толк.
— Ага. — Зак не придумал, что еще добавить.
Он залез в грузовик, сорвал толстую пленку, крепившую припасы к поддонам, и начал сбрасывать коробки к Теду и Уэйну.
На тележке поместилось пять штук. Уэйн покатил ее обратно к джипу. Зак и Тед шагали впереди, у каждого по коробке.
Первая вылазка обошлась без происшествий. В ходе второй Теду пришлось пустить в ход биту: из леса молнией вылетело голое существо на рваных культях, оставшихся от рук и ног. Ни ушей, ни век, ни губ. Тед прибил его с большим удовольствием.
— Зараза! — сказал Тед, когда они отправились к грузовику в третий раз. Он высосал бутылку воды и рыгнул. — Может, заведем грузовик и поедем?
Зак какое-то время смотрел на него, моргая; его лицо блестело от пота. Темные пятна под мышками как будто натекли из пистолетов.
— Конечно, Тед, — молвил он, кивая и скалясь. — Обязательно. Но сначала вырубим сосны. И проделаем просеку до шоссе сто девяносто.
— Я что? Я ничего, — пожал плечами Тед. — Просто сказал.
— Ага, ага. Хорош. Пошевеливайся. Сейчас загрузим, сколько сможем, а завтра вернемся с грузовиком. Тогда мы Сета…
Где-то рядом завыла нежить — протяжно и скорбно.
— А, сука! — сказал Тед. — Откуда, черт побери?
— Оттуда, — ответил Уэйн.
Неподалеку от места, где он встретил первого сегодняшнего мертвеца, стояла уже новая тварь. Она взвыла вторично и на сей раз голосила дольше и громче, с настойчивостью.
— Вот гадство! — произнес Зак. Со всех сторон донесся ответный скулеж. — Дело дрянь. Бежим.
Они бросились наутек, держа биты наготове. С обеих сторон границы из леса шли мертвецы, их вопли слились в единый хор.
Беглецы настигли воющую тварь. Тед ударил, не снижая скорости, но промахнулся, споткнулся и чуть не упал, выронив биту. Зак, задыхаясь, привалился к дереву. Тед стоял согнувшись, упираясь руками в колени, и тяжело дышал.
— За битой не вернешься? — спросил Уэйн, прижимаясь спиной к машине.
— На кой мне это нужно? В джипе еще шесть штук, — ответил Тед.
Уэйн выстрелил ему в лицо. Большую часть челюсти снесло начисто. Тед рухнул, мяукая и хватаясь за место, где прежде торчал подбородок. Меж пальцев струилась кровь.
Надо было начинать с Зака — тот всегда был проворнее, и вот теперь Зак убежал, скрылся из виду.
— Твою мать! — сказал Уэйн.
Зак высунулся из-за дерева и открыл огонь из «таурусов».
Уэйн укрылся за джипом. Мертвецы наступали со всех сторон.
Если дело доходит до умерщвления школьного кота, то день и вправду не задался.
Утро Сью началось именно с этого, что вовсе не улучшило ее настроения. Мистер Полосатик давно болел, ему было лет пятнадцать, он терял зрение, и после ее ухода в пакгаузе не осталось бы решительно никого, кто мог бы о нем позаботиться. Она надеялась, что к брошенным детям проявят больше сострадания, но в глубине души сомневалась в этом.
Она позволила коту доесть остатки тунца, смешанные с молочным порошком и парой истолченных таблеток тайленола. Затем уложила его к себе на колени, погладила по голове; набросила на морду полотенце, а сверху надела пластиковый пакет. Да, ему так будет лучше. Теперь он свободен. Она обошлась с ним как могла мягко и ласково, а потом, когда все закончилось, положила Мистера Полосатика на матрасик, чтобы там его и нашли.
Они сидели как в осаде, и даже после наступления темноты Сью не могла спуститься и дойти до помойки. И наверху, в двух офисных кабинетах, где постоянно находятся сироты, Полосатика не пристроить. Днем дети — по крайней мере, те, у кого имелись родители, — шныряли везде, даже внизу, куда им было запрещено ходить. Пусть лучше обнаружение мертвого кота пройдет достойно и по плану, подумала она, это даже может иметь воспитательное значение. Ой, неужто в ней проснулся педагог? Да эти детишки своими глазами видели столько смертей, причем самых ужасных; чему их может научить смерть кота? Вспомнив об этом, она перестала улыбаться.