Подкинул дров в печку и взялся за лопату. Мне предстояла титаническая задача — обеспечить снегоходу выезд на поверхность. То есть, прокопать наклонный тоннель от порога домика наверх, причём такой высоты и ширины, чтобы я мог проехать, хотя бы и пригнувшись, верхом. При этом настолько пологий, чтобы аппарат вышел своим ходом. Объем работы для экскаватора! Вынутый из тоннеля снег надо куда-то девать, и я равномерно закидываю им проходы к дому и к гаражу, создавая себе будущие проблемы. Периодически вылезаю на поверхность, успокаиваю по радио жену — под снегом носимая рация не берет совсем. Иногда отдыхаю и согреваюсь в домике, подзаряжаю батареи, завариваю кипятком какой-нибудь сублимат, выпиваю чаю — и снова к лопате. В один из выходов наружу, обнаружил на трубе давешнее чудовище, которое для простоты, и за пристрастие к дымоходам, решил звать «Бэд Санта»7, по названию одного старого фильма. Помахал ему рукой, оно в ответ, к моему удивлению, тоже сделало какой-то жест верхней конечностью. Возможно, это было «не подходи, откушу голову», но я решил считать, что мы поздоровались. На этот раз существо расположилось так, что не перекрывало дымоход, так что мы друг другу не мешали — я копал, оно грелось. Интересно, оно приручается? Вот, скажем, если его в волокушу запрячь…
Под конец я от усталости потерял счёт времени. Копаю, замерзаю, греюсь, ем, засыпаю коротким беспокойным сном — у меня уже выработался рефлекс подниматься, как только в печке начинает гаснуть огонь, — подбрасывать дров, и со стоном валиться обратно на лавку, под три спальника. Со стоном — потому, что эти упражнения с лопатой на морозе печально сказываются на моей спине, а под три спальника — потому что выше плюс пяти я температуру не поднимаю, экономлю дрова. Сплю я в одном термобелье, потому что из-за постоянных переходов с плюса в минус и обратно сыреет даже высокотехнологичная мембранная одежда, её приходится сушить. Каждое вылезание из-под спальников даётся немалым усилием духа. От таких перепадов легко заболеть, но организм, видимо, вышел на стрессовый аварийный режим и отвергает соблазн устроить себе принудительный отдых. Когда эта история закончится, откат будет чудовищный, но мне как-то уже всё равно. Я прихватил с собой бутылку ацетона и теперь в ней не то чтобы совсем лёд, но такая полукристаллизовавшаяся каша. Это значит, что вокруг минус сто или около того, и процесс понижения температуры продолжается. У меня была смутная надежда, на то, что будет какая-то точка стабилизации, что нижний предел достигнут — но нет, ничего подобного. Если бы я имел возможность цифровых замеров и, как примерный первоклассник, вёл бы с самого начала ежедневный «дневник наблюдения за природой, то сейчас мог бы построить график понижения температуры и сделать экстраполяцию — как скоро тут пойдёт кислородный снег? Но я этого не делал, померить мне было нечем, так что теперь остаётся только гадать — это линейная функция или, может быть, экспоненциальная? В первом случае у меня несколько недель, во втором — несколько дней. И куча промежуточных вариантов между ними. Пока что меня поддерживает одно — свет на трассе ещё горит, а значит, там есть энергия, тепло и жизнь. Там люди. И они, возможно, имеют способ спасения. Или хотя бы знают, что происходит. А значит, надо до них добраться.
Глава 9
Тоннель пробил на загляденье — ровный, красивый, с посыпанным печным пеплом шершавым полом. Я его сбрызгиваю нагретой в ведре на печке водой для твёрдости и вообще прилагаю больше усилий, чем он реально требует. Кажется, я сам оттягиваю момент старта. Не потому, что боюсь выехать, а потому, что боюсь получить окончательные ответы там, куда приеду. Укутал трубной теплоизоляцией амортизаторы снегохода — вместе с пружинами, сделав такие нелепые коконы, — хотя по всем прикидкам, ни черта это не поможет. Ну, может на первые несколько минут, а дальше масло всё равно замёрзнет. Сделал переходник, чтобы подключать на ходу свою электрифицированную одежду к розетке снегохода и не зависеть от батарей. Сделал подогрев и теплоизоляцию на фирменную пластиковую канистру для дополнительного топлива, которая ставится в миниатюрный багажник под сиденьем. Приспособил поверх дыхательной маски очки с подогревом и очень рассчитывал, что они не будут обмерзать на ходу. Однако настал момент, когда откладывать уже нельзя — надо либо ехать сейчас, либо бросать эту идею. Ацетон замер окончательно, и скоро наверху будет, как на Луне. Так что, поболтав по радио с женой, я спустился вниз, накидал дров в печку, запустил газовый обогреватель, а потом завёл снегоход. Прогрел его пару минут, отсоединил шланг от выхлопа, открыл дверь, впустив морозный пар, и перёвел рукоять селектора справа в положение «R». Аккуратно прижал большим пальцем курок газа, аппарат вздрогнул, почувствовав тягу, вариатор включился, и гусеница потихоньку потащила машину через порог.