— Я действительно этого хочу.
Некоторое время он ничего не произносит. Не знаю, о чем он думает. Он закрывает глаза и медленно вдыхает.
— Тогда… да.
Голова едва не идет кругом. Да. Он сказал «да». Сегодня ночью я займусь сексом со Стэнли Финкелом.
— Ты все еще хочешь узнать, что меня заводит? — спрашивает он.
— Я была бы рада, если ты поделишься, да. — Но, помня о его реакции, добавляю: — Но ты не обязан мне рассказывать.
Он закусывает нижнюю губу. Он продолжает это делать. Он до крови ее закусает, если не перестанет.
— Что, если я отвечу только на один вопрос?
Я задумываюсь.
— Хорошо, тогда назови что-то одно, что тебе нравится. Что-то, что тебя привлекает.
— В тебе или…
— Все что угодно.
— Ну… — он водит вилкой и ножом по тарелке, — мненравятсятвоичулки.
Слова вылетают одним залпом. Мне не сразу удается их распутать.
— Мои чулки? — Я хмурюсь и опускаю взгляд. Черно-белые полосатые чулки великоваты и морщатся вокруг щиколоток. На левом колене дырка. Никогда не думала, что они могут быть сексуальными.
— Правда?
— Мне просто кажется, что они милые.
Я киваю.
— Ну тогда я не буду их снимать.
Он снова заливается румянцем, скрещивает руки на груди, упираясь пальцами в бицепсы так, что кожа вокруг ногтей белеет.
— Дело в том… что я…
Я жду.
— Неважно, — он улыбается, мышцы на его лице подрагивают. — Я сейчас должен спросить «ко мне или к тебе», да?
Я даже не думала, где мы займемся этим.
Вспоминаю свою квартиру: куча вещей на полу, пустые стены, вытертый ковер, опустошенный холодильник с куском плесени, который раньше был сэндвичем с ветчиной и который я не выбрасываю, потому что боюсь его коснуться. Я решаю, что не хочу, чтобы он видел мою квартиру. Но мысль о том, чтобы оказаться в чужой квартире, пугает еще больше, — это как оказаться в другой стране, законов и языка которой я не знаю.
— Ни то, ни другое.
— Куда тогда?
— Недалеко есть мотель. Я могу нас туда отвезти.
— Мы что, и правда сделаем это по всем правилам секса на одну ночь?
— Я не знаю, — говорю я. — Не знаю, как обычно происходят случайные связи. Но в мотеле будет удобнее.
Он опускает глаза. Улыбка потухает на его лице.
— Ну как скажешь.
Интересно, что он собирался сказать, но остановился. Что такое это было. Думаю, не задать ли вопрос. С другой стороны, если он недоговорил, может, это и не так важно.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Прошлой ночью, готовясь ко встрече со Стэнли, я скачала около десяти гигабайтов порнографии. Я уже знала биологию секса, а вот технику, различные позиции и хитрости — нет.
В больших дозах жесткое порно очень быстро становится скучным. Если промотать диалог и отключить музыку, все сводится к просмотру того, как два потных незнакомца бесконечно качаются, вталкивают и сосут. Есть в этом нечто механическое.
Во время просмотра я поняла, что с большим количеством смазки почти все что угодно можно засунуть куда угодно, а некоторым женщинам, судя по всему, нравится, когда их шлепают мужчины в униформе. Но в итоге я осталась с ощущением, что не так уж много узнала.
На обоях в комнате мотеля синие гвоздики сгруппированы по две и по три. Два-три. В Древнем Китае считалось, что у некоторых чисел есть сексуальное значение. Простые числа считались мужскими, а число двадцать три считалось особенно сильнодействующим, потому что образовано суммой трех простых чисел, следующих друг за другом. Мой возраст, семнадцать, — тоже простое число, а также сумма первых четырех простых чисел.
— Элви?
Мой взгляд перепрыгивает на Стэнли. Он сидит на краю кровати, вертя свой костыль. Он откашливается.
— Хм, слушай… Я не уверен, что смогу заняться этим не касаясь тебя. В смысле, я постараюсь не касаться. Буду держать руки на кровати, но…
— Если это случится нечаянно, то я переживу. — Я верю, что он не будет касаться меня специально, хотя обычно я никому так не доверяю. — Просто будь осторожней.
— Хорошо, — голос его звучит тише. — Обещаю. — Он все еще полностью одет. Может, он ждет, что я начну.
Я начинаю расстегивать рубашку.
— Подожди, — говорит он. Я останавливаюсь.
Его щеки заливает румянец.
— Обычно люди целуются, прежде чем снимать одежду.
Я наклоняю голову.
— Ты хочешь меня поцеловать.
Он краснеет еще больше.
— Я, ну… это вопрос?
— Да.
— Извини, я не всегда понимаю, когда ты задаешь вопросы. — Он замолкает. — А ты хочешь?
На мгновение я задумываюсь. Когда я смотрю по телевизору, как люди целуются, мне всегда кажется, что они пытаются съесть друг другу лицо, и при этом издают звуки, напоминающие, как вантузом прочищаешь засор в туалете.