— Мы друзья, вот и все. — Это начинает походить на мантру. — Я предпочитаю не обсуждать это.
Он тихо вздыхает и переводит взгляд на свой планшет:
— Хорошо, давай продолжим.
Пока мы репетируем вопросы, его слова эхом звучат в моей голове: «когда тебя не любят, это все усложняет». Судья Грей, насколько я смогла запомнить, — строгая, сугубо деловая женщина. Немного как мисс Нэлл, но без вырывающего глаз чувства стиля. А я не тот человек, который легко внушает симпатию другим.
Если доктор Бернхардт прав, если решение судьи будет действительно основано на том, понравлюсь я ей или нет, — у меня большие проблемы.
— Значит, это Шанс, — говорит Стэнли.
Я киваю.
Шанс чистит крыло, переминается с ноги на ногу, сгибая когти и сжимая ветку.
— Красивый, — говорит Стэнли. — Ты сказала, что кормишь его с руки?
— Да. Он ко мне немного привык. Но мне стоит быть аккуратнее.
— Он опасен?
— Только для тех, кто его не уважает. Он позволяет заходить в свою клетку только мне, но у меня нет никакого особенного секрета. Нужно просто медленно двигаться и иметь терпение.
Здравый смысл. Но у большинства людей просто не хватает терпения.
Стэнли бросает на меня взгляд, голубые белки блестят. Они особенно хорошо заметны на солнце, словно яркая лазурь его радужной оболочки вышла из берегов и разлилась по глазам. Я жду, что он спросит, что случилось с ампутированным крылом Шанса, о котором все всегда спрашивают, но он не спрашивает.
Я отхожу:
— Идем, я покажу тебе других животных.
Мы идем по извилистой тропинке, проходя мимо гиен, речных выдр и пары гиббонов. Лютик, одинокая самка пумы, свернулась на солнце, ее голова покоится на лапах размером с обеденные тарелки.
Я бросаю взгляд на Стэнли, глаза на мгновение задерживаются на его губах. С усилием отворачиваюсь.
С той ночи, когда мы целовались, мы, кажется, застряли, как будто никто из нас не знает, куда двигаться и что делать дальше. Меня посещала мысль, что, может быть, стоило пригласить его к себе, но я этого не сделала, и он об этом не говорил. Вероятно, он чувствует, что я не готова.
Я не то чтобы не доверяю ему. Конечно, представить кого-то внутри моего пространства кажется слишком интимным, но более серьезная причина очень простая: моя квартира объективно отвратительна. Я по необходимости привыкла к ней, но не вижу причин подвергать его испытанию сырным запахом и уховертками, снующими по ванной.
— Ты сказала, что у тебя обеденный перерыв в час тридцать?
— Да. Мне только нужно отметиться, а потом можем где-то встретиться и поесть вместе.
— Как насчет вольера с дельфинами? В карте сказано, что рядом есть зона подводного наблюдения. Там может быть приятно посидеть.
Я останавливаюсь.
Я стараюсь избегать вольера с дельфинами. Это очень большой бассейн, почти четыре с половиной метра в глубину, а нахождение рядом с любой глубокой водой вызывает у меня чувство тревоги и беспокойства. Если я предложу другое место встречи, придется объяснять почему, а я очень не хочу объяснять. Даже не представляю, как смогла бы.
— Элви?
Я закрываю глаза ненадолго, пытаясь собраться. Мой обеденный перерыв длится всего полчаса. Я должна выдержать это время.
— Встретимся там.
Я отмечаюсь, беру еду из машины и иду к павильону с дельфинами. Длинная извилистая зацементированная дорожка ведет в зону подводного наблюдения. Там темно, стены отделаны камушками, напоминает пещеру. Стэнли уже сидит на низкой каменной скамейке, его омывает синее свечение. Он поднимает голову на звук моих шагов.
Я сажусь рядом с ним, сжимая бумажный пакет с обедом.
— Что у тебя там?
— Сэндвич с болонской колбасой на белом хлебе. — Как обычно. Дешевый и сытный вариант, даже если не слишком полезный.
За прозрачной стеклянной стеной находятся просторы бассейна с дельфинами. Гладкие белые изогнутые стены делают его похожим на гигантское яйцо. Два дельфина, Чарли и Сильвер, мягко скользят сквозь синеву. Они — любимчики мисс Нэлл, вероятно потому, что они привлекают больше всего посетителей.
Стэнли наблюдает за ними:
— Дельфины всегда выглядят такими счастливыми, правда? Как будто ничто на свете не может их потревожить или разозлить.
Я проглатываю кусок сэндвича.
— Бутылконосые дельфины, вообще-то, могут быть очень агрессивными. Самцы собираются в стаи, нападают и убивают морских свиней. Никто не знает зачем. У морских свиней другой рацион, поэтому они не воюют за еду. Их убийство не дает дельфинам никаких очевидных эволюционных преимуществ. Видимо, морские свиньи им просто не нравятся.