Она стучит снова.
— Я знаю, что вы там. Я так и буду кричать вам или вы все-таки откроете дверь?
Я смотрю на Шанса. Если она его увидит, меня моментально выселят.
— Нет.
Она на мгновение замолкает. Когда снова начинает говорить, ее голос звучит резче и доходит почти до визга.
— Вам что, кажется, что это какая-то шутка?
— Нет. Я просто не хочу открывать сейчас дверь. Я… — я запинаюсь, пытаясь найти оправдание. — Я не одета.
Это правда.
Она низко и тяжело вздыхает и бормочет что-то неразборчиво, затем снова говорит громко:
— Вы ведь знаете, что просрочили арендную плату?
— Да.
Шанс переступает, сжимая и разжимая когти. Я хватаюсь за подлокотник: «Пожалуйста, только не начинай кричать».
— Так у вас есть деньги?
— Нет, — я сглатываю. Мне нужно дать ей какое-то объяснение, иначе она не отстанет. — Меня уволили из зоопарка. Но я скоро найду другую работу. Я каждый день рассылаю резюме. — Даже если я оставляю какие-то поля незаполненными, это все равно считается. — Я найду деньги. Мне просто нужно немного времени.
Она долго молчит.
— Я даю вам время до конца месяца. После этого вам придется искать себе новую квартиру. Все понятно?
Горло сжимается. Я несколько раз сглатываю слюну, чтобы его смягчить.
— Я поняла.
— Хорошо, потому что я не шучу. — Она замолкает. Затем спрашивает: — Что это за запах?
Я смотрю на измазанные белым газеты и кучку лоснящихся мышиных кишок рядом с ножкой кофейного столика.
Обычно у меня плохо получается врать спонтанно, но по телевизору идет реклама «Буррито-мании». Мультяшный буррито пляшет и ухмыляется, а кадр сменяется тарелкой с энчиладой, плавающей в чем-то оранжевом. В приступе вдохновения я говорю:
— Я заказывала мексиканскую еду вчера вечером, у меня от нее несварение.
Это тоже правда, однако, если бы у моих газов был настолько сильный запах, мне стоило бы срочно обратиться к врачу. Остается только надеяться, что она поверит.
— Господи боже! — бормочет она. Ступени скрипят под ее удаляющимися шагами.
Я медленно выдыхаю. Поверила она мне или нет, кажется, мне дали временную отсрочку… но теперь у меня есть крайний срок. До конца месяца. Пятнадцать дней.
Шанс смотрит на меня. Его внутреннее веко двигается туда-сюда.
Уже несколько раз мне было так плохо, что я думала позвонить доктору Бернхардту и попросить помощи. Но он мне больше не опекун и не обязан помогать. Да и чем бы он мог помочь?
Я хватаю пальто и решаю, что не вернусь сюда, пока не найду работу. Если меня выселят, кто знает, что случится с Шансом. На кону не только мой дом, но и его тоже.
Если бы я могла просто выпустить его на свободу, было бы намного проще. Но, разумеется, это не вариант. На воле Шанс проживет в лучшем случае пару недель. И в какой-то момент он умрет от голода, если другой хищник не убьет его раньше.
Есть ли место в этом мире для создания столь свирепого и в то же время столь нуждающегося в заботе.
По дороге у меня звонит телефон.
— Алло? — мужской голос, мне не знакомый. — Это мисс, хм, Элви Фитц?
— Д-да.
— Вам звонят их «Максонс Бургерс». Вы заполняли анкету. Кажется, у вас есть опыт работы с клиентами, а нам очень срочно требуется сотрудник, вы могли бы прийти на собеседование сегодня?
Так быстро. Кажется, мой мир вращается слишком медленно.
— Да, я могу, — произношу я, стараясь скрыть дрожь в голосе.
— Отлично. В три вам удобно?
Я соглашаюсь и вешаю трубку. На долю секунды я забываю, как дышать, но потом со свистом втягиваю воздух в легкие.
Я смогу.
Я прихожу в кафе ровно в три часа дня. Стены его покрыты старыми плакатами «Кока-Колы» и афишами японских фильмов «Годзилла» и «Мотра», висит репродукция «Моны Лизы» с усами. При входе стоит лошадка с карусели, с потолка свисают велосипед и зеленая рождественская гирлянда. От попытки извлечь из всего этого смысл у меня начинает болеть мозг, поэтому сосредотачиваюсь на пространстве перед собой и стараюсь не смотреть на стены.
У меня мокрые от пота ладони, поэтому я вытираю руки о штаны.
В почти пустом кафе за столиком напротив меня сидит менеджер и просматривает мою анкету. У него небольшая бородка и очки в черной оправе, отражающие свет.
— Это неполная ставка, вы понимаете, — говорит он, — и только на праздники. Нам нужны кассиры. Вам придется работать в выходные по вечерам.
— У меня полно свободного времени.