Пацаны рассказывали нам истории как их гоняли милиционеры, а мы с Юлей рассказывали про нашу жизнь в детском доме.
В таком ритме мы прожили две недель.
Конечно же рассказы ребят, о зарабатывании денег, когда они приходили к забору детского дома, оказались немного преувеличены. Взрослые забирали почти все, оставляя каждому из нас меньше чем десять процентов от заработанного.
Но кто думал о справедливости и об ущемлении наших прав, когда вечером еще не совсем понимающих детей, играющих взрослые роли, ждала бутылочка спирта, принесенная утром от старших ребят и дурманящие пары клея, чтобы погрузиться в подвальном помещении совершенно в другой мир, без проблем и переживаний, рядом с такими же понимающими тебя душами.
И мне всегда было очень жалко пацанов, когда они не собирали назначенную перед ними сумму. Потому что очень хорошо понимал их страх в глазах, который напоминал мне мои детские годы, когда отец был еще жив и выбивал из меня кулаками страх физической боли.
Тут ситуация была похожая, мы были все как одна семья только пьяный отец бил не меня, а семью и всегда была вероятность заступившись тоже получать удары от этих людей, которым ты никем не приходишься и поэтому им совсем тебя не жаль.
Среди всей этой показательной «экзекуции» из-за нехватки собранных средств, мне было больше всех страшно лишь за Юлю.
Она была единственная девочка среди нас, и из-за доверяя ко мне попала в этот капкан из которого было не так много выходов.
Осознавая это и чувствуя себя перед ней виноватым, мне очень хотелось обезопасить ее, чтобы она не оказалась однажды на месте тех, у кого не хватало этих жалких бумажек и монет, которые сокрушались под ударами старших ребят, которые бы смогли оттаскать Юльку за волосы, раздавая пощечины или еще того хуже по-другому бы принуждали найти недостающую сумму…
Мир был очень суров и ужасен для меня в те годы, особенно когда ты понимаешь, что сам заботишься о себе потому что, так сложились обстоятельства твоей жизни.
Через несколько дней у меня созрел план, и я предложил ребятам делиться друг с другом деньгами, которые мы собирали за день, чтобы у всех было достаточно для того чтобы отчитаться перед взрослыми «работодателями».
За то, что иногда кто-то приносил чуть больше чем нужно, его никто по головке не гладил, и уж тем более потом не засчитывал ему этот переизбыток, когда у него в следующий раз удавалось собрать меньше.
Каждый день счетчик обнулялся, и сбор начинался заново.
Так зачем тогда кому-то получать побои если можно его от этого спасти?
Я обсудил эту идею с Юлей, и она согласилась делиться со мной если у меня вдруг не будет хватать денег.
Так же услышав от меня это предложение, Юля рассказала мне по секрету что продолжает прятать деньги, после дневных сборов и что не отдает все, что ей удается насобирать.
Чтобы не быть пойманной, с тем, что она собирает больше нужной суммы, она приносит немного меньше, настолько, чтобы это не было поводом, для кулачного обучения, собиранию средств от старших ребят.
Встретившись с ее мышлением тогда, за пределами детского дома, я уже на практике понимал насколько она практична.
Ее пытались обдурить старшие ребята, но ей все равно удавалось сохранить чуть больше чем нам всем пацанам. Находящимся в этом подвале, которые даже не задумывались поступить так же как она, а отдавали все под чистую, боясь чего-то страшного, не воображая другого исхода.
Я не стал рассказывать жителям нашего «штаба», с которыми мы делили кров о секрете Юли, но предложил им свою поддержанною ей идею, и все с блестящими глазами после выпитого в один из вечеров согласились делать так.
Три дня, коллективной взаимопомощи.
Хватило нас всего лишь, на три дня.
Кто-то из ребят понимая, что ему помогут отдать нужную суммой перед старшими ребятами, и специально говорил, что не собрал ничего, даже не пытаясь этого делать, кто-то покупал себе на вырученные деньги сладости, которые просвечивали через карманы брюк, но говорил, что ему не хватает чуть-чуть, а один вообще оставил в наглую деньги, у себя чем и подставил нас всех.
В этот день взрослые пацаны пришли с пивом, веселые и собрав с нас деньги, решили остаться и поучить нас жизни раздавая в шутку легкие щелбаны, подзатыльники, пенки и ставя подножки.
Тот, кто оставил деньги у себя после очередной подножки упал и выставил руки вперед перед падением, чтобы не удариться об пол головой, вот тут-то, из его рук и выпали те самые деньги, которые он так бережно хранил и старался спрятать.