Бабанлы Видади
Когда молчит совесть
КНИГА ПЕРВАЯ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
Быстро поднявшись по белым мраморным ступеням, он остановился на площадке третьего этажа и, отдышавшись, откинул со лба густые темные волосы, длинные и вьющиеся, словно у девушки. Дом старый, строился добротно, но не лишен изящества. Стены украшены повторяющимся барельефом мать с младенцем на руках. Высокая темная дверь. Поблескивает медная дощечка:
«Профессор Сохраб Гюнашли».
Нерешительно подняв руку, он потянулся к черной кнопке, приютившейся в углу. Пальцы дрогнули, и рука опустилась, так и не коснувшись звонка.
Отступив от двери, он вынул из кармана платок, вытер пот, крупными каплями выступивший на висках, на шее, придирчиво оглядел костюм, ботинки и, лишь убедившись, что все в порядке, немного успокоился. Усилием воли он заставил себя нажать кнопку. Резкий звонок заставил его вздрогнуть.
Дверь бесшумно отворилась, и он увидел полную коренастую женщину. Черные волосы густой волной падали на плечи. Белое округлое лицо было холодным и строгим. Точно острым клинком, пронзила она ледяным взглядом раскрасневшееся и смущенное лицо гостя.
— Кого вам?
— Профессор дома? — заикаясь, спросил он.
Женщина, не удостоив его ответом, отвернулась и громким голосом позвала кого-то. Не прошло и минуты, как из глубины квартиры появился стройный красивый человек в теплом стеганом халате. Высокий лоб, спокойный взгляд, на висках поблескивает седина. Увидев гостя, профессор приветливо улыбнулся:
— Вугар?! Почему не заходишь? Добро пожаловать! — Он мягко отстранил женщину и, широко распахнув перед Вугаром дверь, настойчиво повторил: Заходи, заходи…
Они шли рядом по сумрачному коридору. Одна дверь, Другая, третья… Наконец коридор кончился, и они очутились в светлой просторной комнате. Длинный обеденный стол покрыт белоснежной открахмаленной скатертью. За столом — седовласый степенный старик, одетый тщательно и опрятно, и девушка лет восемнадцати. Она показалась Вугару красивой, но что-то болезненное было в голубоватой бледности ее округлого лица. Глубокие тарелки аппетитно дымились, — видно, семья собиралась приступить к трапезе, но звонок гостя прервал обед.
Профессор пригласил Вугара к столу, познакомил с отцом и дочерью.
В столовую вошла полная женщина, та, что открыла Вугару дверь.
— Мархамат, — обратился к ней хозяин, — я не успел представить тебе гостя. Мой новый аспирант, Вугар Шамсизаде. Помнишь, я рассказывал о нем?
Строгое лицо Мархамат-ханум потеплело, в ее миндалевидных глазах мелькнула ласковая улыбка, — точно солнце проглянуло сквозь густую завесу облаков.
— Пословица говорит: лучше слышать об отваге молодца, чем видеть его самого, — приветливо и быстро заговорила она. — Но нам приятно не только слышать ваше имя, но и видеть вас в нашем доме! Пусть будет дёбрым ваш приход!
Несмотря на свою полноту, Мархамат двигалась по комнате с девичьей легкостью. Подойдя к Вугару, она протянула руку.
— Почему стоите? Садитесь, прошу вас… — суетилась Мархамат-ханум, придвигая к столу мягкое кресло, — Садитесь, — повторила она. — Прошу вас, чувствуйте себя как дома.
Вугар был смущен, он никак не ожидал, что попадет к обеду, и теперь не знал, как вести себя. Вежливо поблагодарив хозяйку за радушный прием, он отказался от еды и, краснея, обратился к профессору:
— В институте сказали, что вы искали меня… Вот я и пришел, чтобы…
Но профессор не дослушал его.
— И очень хорошо сделал, что пришел! Садись, отведай с нами хлеба-соли. Может быть, Мархамат ради такого приятного гостя будет сегодня чуть-чуть щедрее… — Он лукаво улыбнулся, взглянув на жену. — А о деле поговорим потом, успеется.
— Право же, профессор, я не голоден, я обедал… — смущенно бормотал Вугар. — Я очень благодарен…
— Не упрямься! Благодарить будешь потом.
Профессор взял Вугара за руку и потянул к столу.
Мархамат-ханум, чуть переваливаясь с боку на бок, поставила для гостя прибор, положила на тарелку еду, потом ненадолго исчезла куда-то и вернулась, держа в руках бутылку марочного вина.
Профессор весело подмигнул Вугару:
— Убедился? Если бы не ты, не видать нам этой бутылки! О, ты не знаешь, как скупа эта женщина! Считай, что тебе удалось расколоть скалу!
— Ты прав, я скупая, — вздохнула Мархамат-ханум. — Но скупость мою породило твое больное сердце.
— Конечно, конечно, — быстро согласился профессор, — предлог всегда найдется.