Слова его будто возымели действие, боль стала понемногу утихать. Невероятным усилием воли он напряг все силы и поднялся на ноги. Останавливаясь на каждом шагу, держась за стволы деревьев, за стены, целые полчаса преодолевал он расстояние в пятьдесят метров от сквера до подъезда своего дома. Но тут-то его ожидало самое трудное. Перед ним была лестница, крутая, высокая, сейчас она показалась ему бесконечной. И Султан-оглы снова воззвал к своему сердцу: «Прояви великодушие, помоги подняться. Не подведи под конец!..»
Даже крутые ступени одолел Султан-оглы. Лишь у порога иссякли его силы. Все потонуло во мраке. Ухватившись обеими руками за ручку, он всей тяжестью навалился на дверь и долго стоял так. Снова нечеловеческим усилием воли он заставил себя сосредоточиться, с трудом вынул из кармана ключ, дрожащими руками долго искал замочную скважину. Однако повернуть ключ сил не хватило. Он плечом привалился в угол и простоял так несколько минут. Маленькая черная кнопка звонка была перед ним, ему стоило только дотронуться до нее, вместо того чтобы испытывать такие мученья, кто-нибудь из домашних открыл бы ему и помог добраться до постели. Но таков был характер Султана-оглы — он не хотел никого тревожить.
Наконец он повернул ключ, вошел и, задевая плечами за стены, дотащился до своей комнаты. Свет еще горел. Алагёз, видно, только что уснула. Голова ее склонилась к левому плечу, она сладко посапывала, листы раскрытой книги, лежавшей на груди, тихонько шевелились от ее дыхания. Султан-оглы подошел к спящей внучке, взял книгу и отложил в сторону. Ухватившись за спинку кровати, он долгим взглядом задержался на лице спящей девочки, наклонился и поцеловал ее:
— Будь счастлива, детка моя, будь здорова…
Из последних сил он отошел к своей постели, присел на краешек, пытаясь раздеться, но внезапно дыхание остановилось, лицо почернело, и, захрипев, он повалился на спину. Слабый, хриплый стон вырвался из его груди…
Мархамат-ханум первая узнала о смерти свекра. Как обычно, рано утром зайдя в комнату, чтобы разбудить Алагёз и проводить в школу, она увидела, что Султан-оглы одетый в странной позе лежит на кровати. Поначалу она рассердилась, мысленно упрекая старика за то, что он поленился раздеться. Но, увидев тусклые остекленевшие глаза, застывшее лицо и приоткрытый рот с чуть высунутым языком, она пришла в ужас. Испуганно отступила за порог. Когда прошел первый страх, она сразу подумала о дочке. Последние недели болезнь ее обострилась. Если, проснувшись, она увидит покойника, разорвется ее сердечко!
Мархамат бросилась в столовую, схватила со стола скатерть и, быстро вернувшись, набросила ее на свекра. Стараясь скрыть страх, она подошла к постели дочери и торопливо разбудила ее:
— Вставай, доченька, стать мне твоей жертвой, вставай, в школу опаздываешь!
(Несмотря на то, что Алагёз уже исполнилось двадцать лет, она училась в десятом классе, из-за болезни оставаясь два раза на второй год.)
Алагёз не выспалась и с трудом открыла сонные глаза. Но Мархамат не стала ждать, пока девочка окончательно проснется, подхватила ее под мышки, подняла с постели и увела на кухню. Она помогла ей одеться и умыться, покормила и отправила в школу.
Едва хлопнула парадная дверь, закрывшись за Алагёз, Мархамат поспешно направилась в кабинет, чтобы сообщить мужу недобрую весть. Но, подойдя к двери, остановилась и задумалась. А зачем ей, собственно говоря, проявлять такое усердие? Зачем первой заговаривать с мужем, который вот уже несколько недель живет в доме как чужой, не удостаивая ее ни словом? Почему она должна выражать сочувствие его горю? Не лучше ли позвонить кому-нибудь из друзей Сохраба — и пусть сами все решают. Но, опомнившись, она сообразила, что несчастье, свалившееся на семью, и ее касается, и не время сейчас тешить свою гордость. Возложить все хлопоты на чужих было бы просто неумно. Она должна сама, засучив рукава, приняться за дело. Пусть все увидят, какая женщина Мархамат, на что она способна! Пусть видят ее горе, ее скорбь по скончавшемуся свекру. Это разом прекратит дурные слухи, которые уже стали доходить до нее, будто семья уже на пороге разлада, что ее отношения с Сохрабом под угрозой. Да и сам Сохраб поймет, что его жена оберегает честь семьи, дома, что напрасно он сомневался в ней…