— Странное место — эта больница, Вугар… Весь день лежишь один на один со своими мыслями, без всякого дела, не знаешь, чем себя занять. Только и сражаешься со своими недугами да сводишь счеты с самим собой. Думаешь, вспоминаешь минувшие годы и в результате видишь, как ты мало сделал. Даже и трети того, о чем мечтал, не успел претворить в жизнь.
— Это парадокс, который от нас не зависит, профессор. Я перечитал много книг, написанных о великих ученых, и не нашел среди них ни одного, в какую бы эпоху он ни жил, который бы остался доволен собой и тем, что он сделал. Мечты неисчерпаемы! И чтобы исполнить их все, одной человеческой жизни не хватит.
— Верно-то верно, — вздохнув, согласился Гюнашли. — Мечты неисчерпаемы. Но многое зависит и от самого человека. В большинстве случаев мы не умеем ценить время, забываем, что жизнь коротка. Не умеем правильно использовать минуты, часы. Засоряем мозг, сознание мелкими бытовыми проблемами, пустыми разговорами, ненужными пересудами, которые сковывают, ограничивают круг высоких мыслей и чувств.
— Кому бы это говорить, профессор, но только не вам! Среди всех ученых, с которыми мне приходилось встречаться, я не знаю ни одного, кто так, как вы, правильно распределял бы свое время, рационально его использовал. Если бы все так служили своему народу, родине, как вы, многого мы бы достигли!
Осторожно повернувшись на спину, Гюнашли взглянул на Вугара с легким укором:
— Я понимаю, успокаивать больного, пытаться рассеять его печаль — дело благородное. Но к чему эти преувеличения? Я никогда не был падок на похвалы…
— Я ничего не преувеличиваю, — краснея, ответил Вугар. — Это сущая правда.
Гюнашли медленно поднял руки и положил их под голову.
— Конечно же в развитии химической науки и промышленности нашей республики есть доля и моего труда. Жизнь моя прожита недаром. Однако истинный ученый не может довольствоваться только личными заслугами и достижениями. Я пришел к выводу, что по-настоящему счастлив только тот ученый, у которого есть продолжатели, который сумел вырастить талантливых учеников с большим будущим. Вот с этой точки зрения я счастлив. Я верю, что твое будущее будет блестящим, что ты пойдешь гораздо дальше меня и завоюешь в науке куда большие вершины. И в твоих победах будет продолжаться и моя жизнь как твоего учителя.
И хотя Вугара не могла не порадовать эта его уверенность, он со всей серьезностью запротестовал:
— Нет, профессор, где мне превзойти вас, я всего-навсего ваш ученик!
Гюнашли благодарно посмотрел на Вугара, и тот прочел в этом взгляде удовлетворение счастливого отца. Гюнашли успокоенно прикрыл глаза и спросил ровным голосом, меняя тему разговора:
— Какие новости в научном мире?
— Все по-прежнему.
— А как твои дела?
— В полном порядке, профессор. Результаты нового катализатора оказались куда лучше, чем я ожидал.
— Очень рад! — уже совсем успокоившись, сказал Гюнашли. — К сожалению, болезнь свалила меня в неудачное время, ничем не мог помочь тебе на последнем этапе.
— Ничего, профессор, победу отпразднуем вместе!
Брови Гюнашли сдвинулись, голос стал печальным:
— Если позволит госпожа смерть…
— В этом не может быть сомнения, профессор! Госпожу смерть так шуганем от ваших дверей, что она больше сюда не вернется!
Высвободив из-под головы одну руку, Гюнашли знаком подозвал Вугара:
— Сядь-ка поближе, мне надо сказать тебе еще что-то очень важное.
Вугар пододвинул стул. Гюнашли начал издалека:
— Сам знаешь, я люблю тебя, как родного сына. Я говорил тебе, что ты мое будущее. Вот я и хочу дать тебе несколько советов. Кто знает, что случится со мной завтра, может, голова моя уже не поднимется с подушки… Прошу, не прерывай меня… Говорят, завещание — это облегчение. Слушай. И, сосредоточившись, сделав паузу, он продолжал глухим надтреснутым голосом: — Я хочу, чтобы ты не повторил допущенных мною ошибок, будь более проницательным и, как я, не заблуждайся в людях. А главное — защищай свои идеалы, то есть будь не только стойким, но и умей бороться за них. В нашей среде еще хватает завистников, бюрократов да и просто обывателей. Они ненавидят талантливых людей. Вот почему не только в научной деятельности, но и в повседневной жизни, так сказать на обоих фронтах, ты всегда должен быть принципиален. Это первый мой тебе совет…