Руки проклятого Бога
Мое тело, его пожирает тень, она словно гниль. Там где белые пятна - это гнойники на зараженной плоти. Пентаграмма готова, я совершаю этот ритуал ежедневно. В независимости от того, есть ли сегодня жертва. Джашин требует кровавого пиршества - нет жертвы, так пролей свою кровь ему на потеху, утоли его жажду. Металлический штырь пронзает мое тело, он разрывает мою плоть и погружается в мое сердце, в мое измученное проклятое сердце. В глазах темнеет, мое тело сотрясают судороги, дыхание, я почти не могу дышать. Я слышу биение своего сердца, оно стучит в висках, разрывает перепонки. Затем стук становится все медленнее и медленнее, пока не стихает совсем. Боль, она пронзает мое тело. С каждой ее секундой я все ближе становлюсь к смерти, но смерть никогда не наступит. Боль, от нее не скрыться, она стала смыслом моей жизни, все в моей проклятой жизни наполнено лишь болью. Святой Джашин требует жертв, послушно исполняю его волю, взамен я получаю бессмертие. Когда то давно, лет десять назад, может двадцать, а может и сто, не знаю, я потерялся в днях своего бессмертия. Упивался этой болью, топил свое тело в крови жертв, в их глазах я видел страх и дикое желание жить. Жизнь, ради нее жертвы были готовы на все, я дарил им призрачные надежды, они же слепо верили в них. Они верили во все мои слова, как глупо они бы не звучали. Я возносился в криках своих жертв, мучительных стонах и таких яростных мольбах о спасении. Молитвы, сколько в своей жизни я слышал молитв - на разных языках и разным Богам, для себя я всегда знал одно: мой Бог - это Джашин. Когда-то я и сам считал себе Богом, решал кто будет жить, а кто умрет. Каждый раз, лишая свою жертву жизни, я медленно и мучительно погибал с ней сам, но это лишь мгновение. Человеческая жизнь оборвалась, развеяна моей косой в прах, им я усыплю ноги Джашина. Моя жизнь продолжается, снова и снова, раз за разом, через боль я возрождаюсь вновь. Я принял это кровавое бессмертие ради того, что бы выжить, но оглядываясь сейчас по сторонам своей темной комнаты, где чуть ли не в каждом углу взгляд спотыкается о косу или штырь, я задумываюсь: - А стоило ли оно того? Чувствую, сидя здесь, в этой чертовой пентаграмме, снова чувствую эту ненавистную боль. Она жжет мою грудь, нет, это не штырь, не коса - душевные муки. Можете смеяться, обзывать меня лжецом, но и у меня есть душа. И я пуст, моя чаша похоти и жажды убийства опустела и ничто не в силах ее наполнить. Все они ждут, что буду материться, выкину глупость, пошлю всех к черту. Посылаю, но в первую очередь себя, они уверенны, что я безумно люблю боль. Они уверенны в том, что я сам выбрал себе такой путь, однако, никто из них даже не пытался задуматься о том, почему я это сделал. Понимаю, как много хочу от этих, измученных жизнью и судьбой, зверей, что так же как и я, загнаны в угол. Я так хотел выжить принимая религию Джашин, что попросту забыл что такое жизнь. Потерял ее смысл - вечный странник между этой самой жизнью и смертью, призрак. Разница лишь в том, что призрак имеет шанс обрести покой - я нет. Что бы я ни делал и куда не пошел, проклятое сердце - мой удел. Кровавые руки моего проклятого Бога достанут меня повсюду, не могу умереть, как бы не хотел.