Вадим тогда все допытывался, как меня зовут и что со мной случилось, но в голове было пусто как в бочке. Я даже не знала, как выгляжу, пока не посмотрелась в зеркало.
На меня смотрела худющая, с впалыми зелеными глазами девчонка, у которой длинные, светло—русые волосы от грязи весели сосульками. Пухлые губы были почти белыми от слабости.
От отчаянья и усталости я расплакалась. Не помнить, кто ты — просто ужасно.
— Не расстраивайся, — Улыбался Вадим. — Сейчас помоешься, отоспишься и будешь красавицей. А то, что не помнишь, это ничего. Скорее всего, у тебя реакция на пережитый стресс. Судя по твоему состоянию, ты дня три блудила по лесу. Придешь в себя и все вспомнишь. А пока будем звать тебя ну, к примеру, Викой. Виктория — это победа.
— Мне нравится. — Кивнула я.
— Ну и отлично! — Вадим нежно погладил мою руку. — Сейчас принесу гель, шампунь и халат.
Рядом с этим мужчиной мне было хорошо и спокойно. Я чувствовала себя под защитой, но сердце отчего—то билось чаще только при взгляде на младшего брата, Борю. Но он был женат, поэтому даже смотреть в его сторону я считала неправильным.
На следующий день Вадим накупил мне платьев, косметики и даже белья. Велел привести себя в порядок и сфотографировал для газеты и постов в интернете. Даже телевидение пригласил, надеясь, что меня узнают близкие. Но все тщетно. Время шло, никто не отзывался, в голове насчет прошлого тоже было совершенно пусто, прямо как у новорожденной, ничего не дали даже погружения в гипноз. Пустота в голове была абсолютной и это колоссально удручало. Нет ничего хуже, чем быть никому ненужной.
Чтобы хоть чем—то занять меня, Вадим устроил меня преподавателем прикладного творчества у себя в санатории. С двух до пяти я занималась с детками рукоделием, проводя для них различные мастер—классы. Да собственно и по сей день этим занимаюсь, когда не занята помощью Андрею. А помогать ему я начала совершенно случайно. Как—то, когда мы уже с Вадимом были парой, то пришли к ним в гости. Сидим за столом и гляжу, а рядом с ним девушка стоит полупрозрачная какая—то. И шепчет, обращаясь ко мне:
— Скажи ему, что нож, которым меня Гришка убил, находится у него в машине под сидением.
Ну я и сказала, а он проверил. Оказалось, что так и есть. С тех пор я ему и помогаю, даже на прокурора выучилась, что б подкованной быть.
С Вадимом мы сошлись довольно быстро. Он каждый вечер приходил ко мне в комнату в санатории, и мы подолгу беседовали обо всем на свете. Собеседники они все трое весьма интересные. И вроде бы он и не ухаживал, не приносил ни цветов, ни подарков, только мои любимые булочки к чаю. Не делал комплиментов и не заигрывал, вел себя так, словно я давно уже его и точка.
Примерно через месяц у меня начались женские дни. Оказалось, что для меня этот процесс очень болезненный. Поднялась температура, от коликов внизу живота я просто задыхалась, а еще нещадно ломило спину и ноги до колен.
Начались они рано утром. Я кое—как доползла до дежурной медсестры, попросив прокладок и обезболивающего. Когда я выходила, у двери стоял Вадим. Посмотрев на то, как я выгляжу, он сам сошел с лица и не отходил от меня первые два дня, что я проводила валялась в постели со страшными болями. Было жутко неудобно, но приятно. Вторые два дня прошли легче, я уже смогла вернуться к обычной жизни. Четвертый день был последним, а на пятый я зашла в кабинет Вадима с утра, чтобы передать список всего необходимого к занятиям. Обычно это делается через завхоза, но мне Вадим велел обращаться со всем, что мне нужно лично к нему.
Я вошла, Вадим пил кофе в своем кресле. Он посмотрел на меня так, что страшно стало. У него был тяжелый горящий взгляд, пробирающий до мурашек.
Мужчина встал и запер дверь на ключ. Я попятилась было к дивану, но его сильные руки тут же схватили меня в охапку, губы впились в мои, язык нахально проник в мой рот, но я не возражала. Меня всю с ног до головы пробирало мурашками от удовольствия. Я плотнее прижалась к мужчине и почувствовала, что он уже готов к бою. Стоял жаркий конец июля. Была я лишь в сарафане, который тут же упал к моим ногам, стоило лишь Вадиму расстегнуть молнию на спине. Мужчина тут же припал губами к моим набухшим соскам, и я громко застонала от удовольствия, кажется пронзившего не только тело, но и душу. Мои кружевные трусики стали влажными. Вадим их уже нетерпеливо срывал, продолжая ласкать поцелуями грудь. Я вцепилась в его волосы, плотнее прижимаясь к стене. Он опустился на колени, поставил одну мою ногу на подлокотник кресла и стал бесстыдно и жадно вторгаться в меня горячим языком. Это было невыносимо приятно, голова пошла кругом. Я закусила губы чуть не до крови, чтобы не заорать. Вадим бессовестно меня исследовал, дразнил и вылизывал словно пес. Я кончала раз за разом, едва не теряя сознание. А мужчина, похоже, наслаивался своим триумфом.