— Не ослышалась. Говори, что надо делать.
Как ни странно, Дэвид явно разбирался в тонкостях ресторанного обслуживания и с видом бывалого официанта принялся расставлять огромные пузатые кофейники.
— В чем дело? — спросил он, поймав на себе пристальный взгляд Аннемари.
— Интересно, и где ты успел набраться опыта? — поинтересовалась та.
— Успел, мэм. Когда работаешь охранником, волей-неволей приходится осваивать смежные профессии. — С этими словами он потянулся и нежно погладил ее по щеке. Аннемари тотчас залилась краской — еще бы, ведь свидетелями этой сцены стали сразу трое зрителей!
Аннемари поспешила в зал раскладывать приборы. Время от времени до нее доносились шуточки, которые отпускал Дэвид, и смех Руби. Вскоре, к ее величайшему удивлению, начала хихикать даже непробиваемая Наоми.
— Эй, над чем это вы там смеетесь? — не выдержала Аннемари.
— Над тобой, — отозвался Дэвид. — Над тем, какие номера ты откалывала в детстве.
Аннемари насупилась, а Дэвид лишь шире расплылся в улыбке. Он опять взялся за старое!
Вскоре ресторан уже был полон туристов. Толпа схлынула лишь где-то к одиннадцати часам. В какой-то момент, посреди гула голосов и звона посуды, Аннемари приняла для себя решение. Она, пожалуй, отправится с Дэвидом. С какой стати ей отказываться от этой прогулки? Конечно, могут возникнуть осложнения, но ведь она не маленькая и уж как-нибудь справится. А для Дэвида это отличная возможность лично убедиться, насколько ее жизнь отличается от той, к которой привык он.
Она нашла Дэвида сидящим на крыльце. Взгляд его был устремлен вдаль, на окутанные туманной дымкой горы, что высились одна за другой, насколько хватало глаз. Откуда-то с востока плыли облака, и время от времени то одно, то другое цеплялось за вершину и застывало на месте. От такого вида просто дух захватывало, и Аннемари была очень рада, что Дэвид любуется дорогими ее сердцу горами Блу-Ридж.
— Ну, что скажешь? — поинтересовалась она и кивнула в сторону, куда был устремлен его взгляд.
— Такой красоты я еще нигде не видел. На вид такие суровые и вместе с тем спокойные, полные умиротворения. Теперь я понимаю, почему тебе здесь так нравится.
Аннемари устроилась рядом с ним на ступеньках. Она распустила волосы, и теперь ветер свободно играл ее локонами. Дэвид потянулся, чтобы убрать одну такую своевольную прядь с ее лица и осторожно заложил за ухо. От этого его жеста колени у Аннемари сделались ватными, а по всему телу разлилось тепло. Чтобы совладать с собой, она поспешила отвернуться.
— Может быть, пообедаем? — спросила она, меняя тему разговора.
— Давай лучше возьмем чего-нибудь с собой и поскорее отправимся, — предложил Дэвид. С этими словами он поднялся и потащил ее за собой. — У меня уже есть план!
— О Господи! — вырвалось у Аннемари.
— Мы возьмем моего славного “харлея” и…
— Нет уж, — не дала ему договорить Аннемари, хотя, если признаться честно, отдала бы все на свете, лишь бы только прокатиться за его спиной. — Это запрещено — у нас в горах нельзя сорить, ездить на коммерческом транспорте и разъезжать на мотоцикле в платье.
— Забудь про обед, — сказал Дэвид, когда Аннемари направилась было в кухню. — Я хочу увести тебя отсюда, прежде чем снова нагрянут посетители. А то еще вздумаешь остаться, чтобы помочь отцу их кормить.
— Можешь не волноваться!
— Знаю я тебя, — улыбнулся Дэвид. — Ну, пойдем же, Анни. Вот увидишь, ты сразу влюбишься в мой мотоцикл.
— Ты это серьезно? Мы действительно поедем кататься?
— Разумеется! А что в этом такого?
— Но на мне платье, — напомнила она ему, когда Дэвид потащил ее к выходу.
— Сам вижу, — произнес он с одобрением. — Можешь не волноваться, Аннемари, — у тебя красивые ноги. Я тебе когда-нибудь говорил, что они у тебя красивые?
Аннемари вспомнила, как он изучал ее отражение в стеклянной перегородке в посольстве.
— Нет, никогда.
— Неужели? Тогда придется сказать это сейчас.
— Да уж знаю, — лукаво взглянула она на него.
— Откуда?
И тогда она рассказала про посольство. Дэвид искренне рассмеялся.
— Ты заметила, что я тебя рассматриваю? И после этого согласилась бродить со мной по городу?
— Представь себе.
Дэвид усмехнулся и, обхватив ее за шею, громко чмокнул в щеку.
— А теперь смотри, — произнес он и остановился, чтобы Аннемари смогла по достоинству оценить мотоцикл. — Ты когда-нибудь видела нечто подобное? Красавец, не правда ли?
“Харлей” так и сиял на солнце и действительно был красив. Было видно, что хозяин гордится им и всячески холит и лелеет.
— Я… у меня нет слов, — наконец произнесла Аннемари.
— Вот и я о том же. Сразу видно, классный конь! Сейчас некоторые автомашины размером меньше, чем он. Так что можешь спокойно садиться.
— Ну, я не знаю… — В голосе Аннемари слышалось сомнение, хотя, если честно сказать, притворное. Ей совсем не было страшно — по крайней мере ехать на этом чудо-“харлее” образца пятьдесят девятого года. — Надеюсь, ты не собираешься перелетать на нем через канавы?
— Можешь не волноваться. С меня хватило прошлой ночи в компании твоего папочки.
Неожиданно он подхватил ее на руки, и под визг и возмущенные вопли усадил на сиденье. На Аннемари было свободное белое платье с заниженной талией, и хотя подол был длинным и пышным, все равно ноги вплоть до самых бедер оказались выставлены напоказ. Дэвид тотчас оценил это по достоинству, наградив ее довольным взглядом.
Аннемари пришлось ухватить его за плечи. Ей тотчас вспомнилось, как она не раз с завистью поглядывала в сторону девчонок, что с ветерком носились по дорогам, прильнув к спинам своих приятелей. Аннемари Уорт ни разу в жизни не позволила себе ничего подобного. Боже, что о ней подумают Руби и Наоми!
— Ну наконец-то! — воскликнул Дэвид, перекрикивая рокот мотора.
Аннемари вопрошающе взглянула на него.
— Я подумал, что мне ничего не остается, как тебя похитить, ну совсем как тот самый Блэк Джек Дэвид!
— Надеюсь, тебя не слишком замучили? — поинтересовалась Аннемари, когда они остановились у небольшой каменной церкви на проселочной дороге, что шла через парк.
Постепенно ей стало ясно, что он сам выбирает маршрут, причем в первую очередь его интересует то, о чем она рассказывала ему в Харане. Они побродили по поросшему травой церковному кладбищу. Солнце сияло вовсю, и Аннемари то и дело была вынуждена щуриться. — Ну, так что, не очень замучили? — допытывалась она.
— Нет, я сам все выложил как на духу. Им ужасно хотелось знать, что я здесь делаю. Пришлось рассказать. “Леди Элизабет”, — прочел он надпись на одном из могильных камней и искренне изумился. — Она что, действительно была настоящая леди, из благородных?
— Разве я тебе о ней не рассказывала? — удивилась Аннемари. Она не могла точно припомнить.
— Рассказывала, когда у тебя была лихорадка. Я еще тогда подумал, что ты, того гляди, еще испустишь дух вдали от дома, точно как эта твоя леди. Ты взяла с меня слово, что я помогу тебе вернуться домой, как когда-то это сделал ее муж.
Аннемари на секунду наклонилась, чтобы стряхнуть с юбки кузнечика. Она слегка устыдилась, узнав, что наговорила в бреду в Харане.
— А кто-нибудь знает, каким он был, этот ее супруг? — поинтересовался Дэвид.
— О нем мало что известно. Мне кажется, он был ужасно честолюбив. Иначе, зачем ему было отправляться на запад в надежде разбогатеть во время золотой лихорадки? Время от времени он писал в дневнике жены фразы вроде “У меня милая нежная женушка, и я ее очень люблю”.
Аннемари подняла на Дэвида глаза и обнаружила, что он тоже смотрит на нее в упор.
— В чем дело? — спросила она и моментально пожалела об этом. Действительно ли ей хочется знать причину столь пристального взгляда?
— Можно тебя кое о чем спросить? Скажи, пожалуйста, тебе известно, почему я здесь?
Аннемари отступила в тень раскидистого дуба, лишь бы не отвечать на этот вопрос. Отчего же, она очень даже знает, каким ветром Дэвида занесло сюда. Другое дело — хочется ли ей в этом признаться. Дэвид шагнул вслед за ней в густую тень и встал совсем близко, почти вплотную. У Аннемари тотчас от его мужского запаха пошла кругом голова.