— Да, мадам! — весело ответила она.
— Ирма, вы ведь всему ее научите?
— Я очень постараюсь.
— А во-вторых, мы устроим перед вашим отъездом прощальный обед. Пригласим Якоба, его сестер и ваших друзей, если захотите.
— Спасибо вам, мадам.
Она махнула рукой, призывая меня помолчать.
— Вы хорошая портниха. Дамы вами довольны, вы им нравитесь. В ателье у нас тихо и покойно. Мы наконец начали хорошо зарабатывать. И тут вы от меня уходите. Такова жизнь. Но перед тем как расстаться, мы устроим пир и будем есть вкусную французскую еду.
Затянувшееся лето быстро превратилось в прохладную осень. Ирландская подруга Молли взяла мой английский класс. Инструменты Софии я отнесла в Госпиталь Милосердия. Мы с Симоной вместе доделали подвенечное платье и два бархатных платья. Она быстро училась и, как выяснилось, уже давно втайне практиковалась на обрезках материи из ателье, а также пыталась копировать модели из журналов, как в свое время поступала и я.
— Научи меня, как ты это делаешь, — просила она, указывая на юбку, скроенную по косой, или на волнистые складки рукава. — Ну вот как у тебя выходят такие крошечные петельки? До чего же они аккуратные, Ирма.
Мы принимали целый парад желающих работать в ателье — все они прочли объявление в «Чикаго Дейли Трибьюн».
— Ирландки, польки, немки, гречанки… американки, — сердито фыркала мадам. — Я хочу есть французскую еду, на худой конец, итальянскую.
Наконец явилась стройная, смуглая, как карамелька, девушка с Гаити, которая более-менее сносно говорила по-французски. Она сказала, что зовут ее Луна, но ничего не сказала ни о том, как попала в Чикаго, ни о своей семье, однако, швы ее были ровны, как полет стрелы, а швейную машинку она могла разобрать, почистить, смазать маслом и собрать заново, точно это простая детская игрушка. Густые супы, которые она называла «гомбо», были вполне французскими на вкус Элен и вообще очень хороши. Старый кот ее обожал, а заказчиц очаровывали нежные песенки, которые она напевала за швейной машинкой.
В мой последний рабочий день мы устроили обед. Закрылись пораньше, задернули шторы и выдвинули раскройный стол на середину. Витторио с Клаудией захватили вина, а я накупила цветов на рынке возле Максвелл-стрит. Фрида, Сара и Якоб принесли халу — золотистый плетеный хлеб. Молли купила засахаренных орешков, здоровенный кусок сыра чеддер и позаимствовала у миссис Гавестон хрустальные бокалы, не известив ее об этом. Луна сделала свой ароматный гомбо, Симона испекла слоеный пирог с луком, а Элен несколько часов колдовала у плиты и приготовила восхитительный бигус из кислой капусты, картошки и гуся — традиционное в их деревне блюдо, которое подают, когда провожают кого-то в долгий путь.
— Чтобы набраться сил перед дальней дорогой, — улыбаясь, пояснила она. — И чтобы захватить с собой вкус дома.
На десерт Симона подала шоколадный мусс.
— Такой едят в Париже, — с гордостью похвалилась она.
Я никогда в жизни не пробовала ничего вкуснее — как будто смакуешь темное, сладкое, нежнейшее облачко.
Мы ели и болтали, болтали и ели. Рассказывали всякие истории из прежней жизни и американские байки. Затем настал черед подарков. Я вышила тонкие платочки для женщин, а Якобу и Витторио купила курительные трубки. Клаудиа презентовала мне вместительный портплед, чтобы путешествовать «как все настоящие американцы». Сестры Якоба подарили расшитый бисером кошелек. Элен положила на стол маленькую, завернутую в ткань коробочку.
— Симона сказала, вас обокрали в Кливленде. Мы нашли кое-что взамен. Они из Англии.
В коробочке лежали ножницы-журавль, с позолоченными ручками, ярким эмалевым глазком и совершенно изумительными лезвиями, даже лучше, чем у тех, что у меня украли.
— Почему она плачет над ножницами? — встревоженно спросила Луна.
— Они чудесные, спасибо вам, — прошептала я.
— Да, хорошие, — согласилась Элен. — Так что не забывайте про шитье и про нас тоже не забывайте.
— Я ни за что не забу…
Элен, как обычно, махнула рукой.
— Вы уж следите, чтобы вас снова не обокрали, там на Западе, какие-нибудь ковбои, ладно?
— Я буду осторожна.
— А если надумаете вернуться, Ирма, то знайте — в ателье найдется место для вас, всегда.
Элен порывисто встала из-за стола и торопливо ушла на кухню. Раздался звук текущей воды, и обратно она вернулась, утирая глаза.