— Шевелись, нам уже недалеко, поляки живут через два квартала, — подгоняла Молли.
Мы свернули налево, потом направо, и наконец она остановилась, торжествующе ткнув пальцем вперед:
— Пришли!
На площадке полтора десятка мужчин клали кирпичную стену, неподалеку маленькие девочки играли с тряпичными куклами, мальчики постарше смешивали раствор, а женщины наливали рабочим пиво.
— Ты не представляешь, — Молли всплеснула руками, — как это было непросто, но я все разузнала: они строят церковь, и им нужны стулья. Понимаешь? Я отыскала склад, где целая куча этих стульев и договорилась с возницей — у него здоровенная телега. Так-то, дорогая моя.
Она нашла переводчика и завязался долгий спор. Одни настаивали, что надо самим смастерить церковные скамьи, другие предпочитали менее трудоемкий путь и хотели воспользоваться услугами Молли.
— Решать отцу Михаилу, — в итоге заявил переводчик.
— Ирма, ты бы не могла за ним сходить? — попросила Молли. — Они говорят, он тут в соседнем квартале, освящает новый дом или что-то в этом роде.
— Так пошли вместе, если это так близко.
— Пожалуйста, Ирма. А я пока попробую о ссудах договориться. Ну, сходи, а? Это безопасно. Тут никаких таверн нету, только жилые дома.
Да, это правда. И чтобы меня больше не называли монашкой, я согласилась сходить за священником. Переводчик заверил, что идти недалеко, пару кварталов на восток, там узкий дом, номер семнадцать. С синими занавесками. Нет, с красными, заспорила одна из женщин. Он пожал плечами:
— С красными, с синими… какая разница. Главное, найти отца Михаила.
Я отправилась на поиски, следуя указаниям переводчика. Это было не в той стороне, откуда мы пришли с Молли, и очень скоро я поняла, что «пару кварталов» уже прошла. Здесь, в путанице переулков и проходов между домами — это вообще трудно было назвать «кварталами» — никто не говорил ни по-английски, ни по-итальянски. И не слыхал про отца Михаила. Мне попадались узкие и широкие дома, с синими и с красными занавесками, а также и вовсе без них, с темными, блестящими на солнце окнами. Некоторые были без номеров. Дома номер семнадцать не было точно. Мое зеленое платье стало как будто тяжелее и сковывало движения. Может быть, отец Михаил уже ушел из того дома и направился в другое место. Может быть, проблема со стульями как-то утряслась. Пойду-ка я обратно. Если священник все еще нужен, за ним может сходить переводчик. Меня уже долго нет, Молли, наверно, волнуется.
Повернув на запад, чтобы сократить путь, я пошла по длинной улице, которая закончилась покосившимся деревянным магазином. На грубо сработанной вывеске была намалевана бычья голова, увенчанная связкой сарделек. Рядом стояли ведра и бочонки со свернувшейся кровью, комьями жира и хрящами. Бродячие собаки дрались из-за обрезков. Задыхаясь от зловония, я торопливо поднялась на крыльцо, где сидели две местные кумушки.
— Церковь, польская церковь? — без толку повторяла я. Затем попробовала итальянский: — Chiesa? Всплыло слово, слышанное в Кливленде: — Kirke?
Они глядели на меня с явным подозрением. Что эта леди, дескать, делает в таком районе, о чем она их допытывает? Мальчишки, игравшие рядом в стикбол, откровенно пялились на мою грудь. Один сделал неприличный жест, другой радостно фыркнул. Я ошарашенно озиралась вокруг. Когда это солнце успело зайти за верхушки деревьев и серый туман пополз по улицам?
— Мисс, вы заблудились? Могу я чем-то помочь? — мягко, без акцента, спросил кто-то прямо у меня за спиной, так что я нервно подпрыгнула.
— Не тревожьтесь. Я полицейский.
Высокий, с густыми песочными волосами и широкими усами, широкоплечий, в длинном однобортном пальто честерфилд. Отутюженные брюки, начищенные туфли на шнурках — джентльмен. Зачем же он говорит, что полицейский? Я осторожно отступила в сторону.
— У нас тоже бывают выходные, мисс. Но если надо прийти на помощь даме, — он вежливо дотронулся до коричневого котелка, — полиция всегда с радостью исполнит свой долг. — Он подошел ближе и положил сильную ладонь мне на руку. — Такой леди, как вы, здесь небезопасно оставаться.
Он резко прикрикнул на мальчишек, и они умчались прочь.
— Первачки, — пробормотал он. — Надо ставить их на место. Куда вы направляетесь, мисс?
Я отошла подальше, потому что от него пахло пивом. Хотя, должно быть и вправду, у полицейских тоже бывают выходные. Я безусловно заблудилась, и только монашки да еще деревенские дурочки шарахаются от каждого мужчины. Молли меня заждалась, она беспокоится. Я описала район, где оставила ее с рабочими.