— А не перекусить ли нам, старина? — говорит Владимир Иванович игриво: успех дела и ощущение езды привели его в приподнятое настроение.
— Не мешало бы, — оживляется Валерий. Инициатива начальника на этот раз ему как нельзя более по душе, хотя, не будь ее, он терпел бы и дальше.
Вокруг — жиденькая голубоватая тьма августовской северной ночи. Черной широкой лентой несется мимо тайга по обеим сторонам, и в этом лесном коридоре оглушительно грохочут по рельсам сорок вагонов. Владимир Иванович сидит на водительском месте, опершись руками и грудью на руль. Позади, на широком пассажирском сиденье под двумя одеялами, спит Валерий. Владимир Иванович все еще дивится, как это у него просто и естественно получилось.
Когда заговорили о ночлеге, Владимир Иванович сказал:
— Разумеется, сзади удобнее. Настоящее спальное место.
— Да, конечно, — согласился Валерий и стал готовить там постель. — Ну, а вы как же, Владимир Иванович?
От этой милой, заботливой фразы Владимир Иванович смутился.
— Да я что ж, вот тут, по-шоферски, — проговорил он, но, уже когда договаривал эти слова, понял, какая получилась несуразица. Кто воспитывал этого мальчишку? Каким образом сумели так крепко вдолбить ему в голову, что он всегда и всюду первое лицо? Но изменять уже ничего не пожелал. Физические неудобства он переносил охотнее, чем моральную неловкость.
Устроиться впереди оказалось не так-то просто: то баранка теснит, то адски дует снизу, в промежуток между сиденьями, и ноги некуда девать. Какого черта маюсь, думает Владимир Иванович. Взять да и разбудить сейчас этого принца: слезай, приехали, ваше сиятельство, другим тоже надо поспать. Однако эта мысль, такая простая и справедливая, никак не может перейти в действие, и в конце концов Владимир Иванович начисто отвергает ее, хотя и не может себе объяснить почему.
Итак, мальчишка дрыхнет безмятежно, а он на шоферском сиденье поеживается от холода. Что ж, все правильно. Ведь он сам взял этого парня в свою экспедицию и по своей воле взял его с собой, когда поехал в административный центр.
Экспедиция Владимира Ивановича была самой перспективной, а сам он среди геологов института числился под номером один. Он знал об этом и считал это закономерным, ибо у него в активе было два важных месторождения, открытых по его собственному теоретическому прогнозу. Его кандидатская диссертация, по утверждению друзей, только тем отличалась от докторской, что была вчетверо короче. Теперь он опять, вот уже третий год, работал в поле, подбирался к ядру крупного месторождения, и ему уже намекали, что, в случае успеха, защита докторской пройдет без запинки, а к тому времени как раз освободится вакансия начальника лаборатории. Вся эта стратегия очень мало его занимала, он не видел смысла в том, чтобы находиться в четырех стенах, когда наиболее полезным он чувствовал себя именно в поле. Но все равно на него смотрели как на будущего шефа, поддерживали во всех его нуждах и добродушно потакали в том, что считали чудачеством. Его имя было известно даже студентам, и молодежь рвалась в его партию. Поэтому всякое пополнение сначала посылали к нему.
В этом сезоне он применил новый метод отбора. «Представьте себе, — говорил он, — что вы с группой в три человека должны из пункта А прибыть в пункт Б точно к назначенному сроку. Вам поставили задачу идти вниз по ручью до его слияния с другим ручьем и по тому, другому ручью подняться вверх. Других хоженых путей через тайгу нет. Вы смотрите на карту: расстояние между пунктами А и Б по прямой втрое короче, нежели по ручью. По ручьям ходили до вас, там не встретится ничего нового. Напрямик не ходил никто. Ваше решение?»
Один за другим парни и девушки отвечали одинаково. Они даже не задумывались, настолько очевидным было для них, куда клонит этот старый таежник, известный своими трудными и смелыми походами. Разумеется, через тайгу!
Разумеется! Так решали и персонажи рассказа, из которого Владимир Иванович позаимствовал ситуацию. В том рассказе геологов постигли всевозможные беды, один погиб, другой оказался трусом, но их старший, принявший безответственное решение, был аттестован как герой.
И вот, совсем уж отчаявшись найти среди этих кандидатов в герои хоть одного серьезного человека, Владимир Иванович вдруг услышал от красивого флегматичного блондина: