Господи, как ты мне нужен, мысленно твердила Элли. Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Я горько сожалею о том, что когда-то убежала от тебя, погубив свою жизнь и себя саму. С затаенной грустью Элли вдруг осознала, что ее чувства к нему не только не ослабли, но даже стали сильнее. Но Райф был гордым человеком, как и все Кэмероны. Превыше всего он ценил верность, а она предала его, поставив свою карьеру (так она это тогда называла) выше столь сильной, глубокой, всеобъемлющей любви. Иногда любовь сопряжена с опасностью, у нее в двадцать лет она вызывала панический страх. Она сбежала от нее, испугавшись, наперекор желанию всех своих родных. И вот расплата. На всю жизнь они с Райфом останутся чужими. Элли готова была разрыдаться.
— Ты чем-то расстроена? — Он удивленно поднял золотистые брови.
— Не знаю, что и сказать. — Элли улыбалась, однако не поднимала глаз, опасаясь, что они выдадут ее. — Ты еще более отдалился от меня со времени нашей последней встречи. Боюсь, ты полностью вычеркнул меня из своей жизни.
— Все к лучшему, дорогая моя, все к лучшему, — беззаботно ответил Райф.
Прядь волос и тоненькая, украшенная цветами косичка, отделившись от облака черных кудрей, упали девушке на грудь. Не понимая, что делает, Райф протянул руку и отвел локон назад.
Глупец! Ему никогда не совладать со своими чувствами к Элли. Теперь он уже не мог отвести взгляда от правильной линии ее губ — горячих, пылких губ, которые он целовал тысячу раз и готов был целовать вновь и вновь.
— Мне наконец удалось наладить свою жизнь, — пояснил он. — И я не хочу ничего менять. Я благодарен тебе за все, что было, но больше не могу оставаться пленником твоей любви.
— Пленником моей любви? — усмехнулась Элли. — Насколько я помню, все было как раз наоборот.
— Ты всегда воспринимала все односторонне, — сказал Райф. — Кто в четырнадцать лет заявил, что обожает меня, что хочет прожить со мной всю жизнь? Мы решили пожениться, когда тебе исполнится восемнадцать. Помнишь, Элли? Ты прирожденная соблазнительница. Помнишь, как ты обещала принадлежать только мне? Помнишь, как ты сводила меня с ума, когда я поклялся, что не прикоснусь к тебе, пока ты не повзрослеешь достаточно, чтобы ответственно отнестись к нашим отношениям? Глупец, — скривился он. — Я считал своим долгом защищать твою невинность.
Сверкнув глазами, Элли отпрянула.
— Ты всегда был галантным кавалером, Райф. Джентльмен до мозга костей!
Она одарила сияющей улыбкой проходящего мимо гостя, что вызвало у Райфа внезапный приступ ярости.
— Но тебя моя галантность не устраивала, не так ли? — Он взглянул на Элли сверху вниз. — Возможно, я сам во всем виноват. Когда дошло до дела, пламя, снедавшее тебя, оказалось лишь слабым отблеском пожара, который бушевал в моей душе. Свечка против буйства огня! Неразумное дитя против мужчины! Мое чувство напугало тебя?
Поняв, что Райф попал в самую точку, Элли откинула голову, отчего волосы ее рассыпались по спине.
— Ты не находил во мне недостатков, когда сжимал меня в своих объятиях, — мстительно прошептала она.
Ее сердце колотилось в груди от наплыва эмоций. Все, что было тогда между ними, вдруг вспомнилось ей с невероятной реальностью, словно в ее жизни не было ничего важнее. Их тела, сплетенные в страстных ласках на огромной кровати в доме Райфа в Опале. Спальня принадлежала родителям Райфа и Гранта, однако никто не ночевал там, с тех пор как Сара и Дуглас Кэмерон погибли в авиакатастрофе на пути домой. Это место выбрал сам Райф. Он хотел, чтобы их первое единение произошло на широкой постели его родителей. Они провели ночь без сна, опьяненные своей любовью.
Райф. Ее первая любовь. Ее единственная любовь. У нее в жизни были другие мужчины — редкие, ничего не значащие связи, отношения, которые не могли сравниться с ее чувствами к Райфу. Больше ни с кем ей не удалось пережить того ощущения полета, когда душа, тело и разум воспаряют ввысь. Только Райф существовал для нее и в прошлом, и в настоящем. Она не могла представить себе дальнейшую жизнь без него. Райф являлся неотъемлемой частью ее бытия, тем недостающим элементом, без которого мозаика никак не желала складываться в законченную картину.
Она могла выйти замуж за Райфа несколько лет назад, если бы не сбежала, испугавшись могучей энергии, исходящей от него. Райф, как и ее брат Брод, обладал всеми мыслимыми достоинствами: он был богат, красив и ответственен. У него было сильно развито чувство долга. Будучи воспитанной в той же среде, Элли понимала его, но не могла притворяться, будто способна на столь безграничную преданность. Сейчас она была готова посвятить себя ему целиком. Став актрисой, она добилась общественного признания и уважения ровесников, однако карьера не принесла ей ожидаемого счастья. Тяжелый труд, сопряженный с томительными часами репетиций и постоянными волнениями, надломил ее. Как оказалось, за славу нужно было платить дорогой ценой.
— Все осталось в прошлом, — проговорил Райф мягко, однако в его голосе не было и намека на дружеское участие. — Давай не будем ворошить остывшие угли. В одном я уверен: твоя карьера не дала тебе то, чего ты ожидала.
Элли быстро отпрянула и взглянула на Райфа, вздернув подбородок.
— Откуда ты знаешь?
Райф покачал головой.
— Элли, Элли! Я отвечу колкостью на колкость, ударом на удар. Я знаю тебя так же хорошо, как и ты меня. Ты не обрела счастья в своем вымышленном мире. Раньше ты говорила, что задыхаешься в городе. И ты мне нравилась такой, какой была. — Он оглядел ее с ног до головы, продолжив обманчиво ласковым голосом: — Должен сказать, ты похудела.
— Великолепно! Теперь, выходит, я плохо выгляжу? — насмешливо парировала Элли.
Она не страдала тщеславием, но прекрасно понимала, что выглядит замечательно, хотя последствия постоянного стресса время от времени давали о себе знать.
Райф немного подумал, затем ответил, чуть наклонив свою светловолосую голову набок, так, что солнце блеснуло в волосах:
— Ну, можно сказать и так. Что-то ушло, чем ты всегда обладала как женщина. Впрочем, с первого взгляда заметить невозможно. — Он многозначительно взглянул на ее обнаженные плечи. — Но в целом ты выглядишь превосходно. Ты относишься к тому типу женщин, от которых невозможно отвести глаз. Любой мужчина найдет тебя желанной. Меня удивляет только, почему обложки женских журналов не пестрят сообщениями о твоих любовных победах.
— Я считаю, что моя частная жизнь касается только меня. В любом случае, с каких это пор ты начал читать женские журналы? — Элли мило улыбалась, сознавая, что они с Райфом постепенно оказались в центре общего внимания. Великолепная пара, у которой нет будущего. Совсем как Скарлетт и Рэтт.
— А разве у мужчины не может быть друзей среди женщин? — не остался в долгу Райф. — На днях я заезжал в Виктория-Спрингс потолковать с Лейни о прошлом. Мы вместе с ней просматривали журналы. Лейни принадлежит к числу больших твоих почитательниц. Как сейчас помню ее восторг по поводу четырех страниц в журнале «Вог», запечатлевших тебя в обольстительном неглиже. Думаю, Лейни нашла бы тебя сказочно красивой, даже если бы на тебе был бюстгальтер из мешковины. Однако там ничего не было сказано о твоих сердечных увлечениях. Странно! Мы не становимся моложе с годами.
Райф был прав.
— Может быть, покажешь мне пример, — в голосе Элли проскользнула гневная нотка. — У вас с Лейни, кажется, много общего? Вы оба — люди основательные, верные традициям, и так далее.
Неужели она ревновала его? К кому? К Лейни, их общей знакомой?
Райф насмешливо фыркнул.
— Ты говоришь ерунду.
— В самом деле? Убеждена, у ваших отношений есть все шансы перерасти в любовь, — заявила Элли, решив, что ее предположения недалеки от истины. — И не нависай надо мной — я и так не могу сосредоточиться. Немногим удается смотреть на меня сверху вниз, когда я при росте сто семьдесят с лишним надеваю туфли на высоких каблуках. Ты — досадное исключение.