– Очень хорошо, – улыбнулась Памела. – Вполне приемлемы.
– И точны.
– Я бы их назвала интересными, а не точными.
– Я рад, что вы так думаете. – Алексей улыбнулся и указал рукой на поднос с чайными чашками и тарелку с бисквитами на столике у камина. Бокалы и графин с бренди стояли поодаль на другом столике. Все это приготовил Грэм.
– Легкая закуска? Я подумал, что вам захочется выпить чаю или даже бренди, если предпочитаете. Сейчас, в это время дня, я люблю хороший бренди, но, возможно, для вас это слишком рано.
– Выпить чаю – это прекрасно! Я подозреваю, что теперь мне понадобится все мое остроумие.
Алексей с пониманием улыбнулся, от чего у нее что-то дрогнуло в сердце.
Это невозможно, но ей казалось, что она уже была готова броситься в его объятия. Она глубоко вздохнула и окинула взглядом библиотеку:
– Где здесь за гардинами прячется Грэм? Или я сама себе налью чай.
Алексей засмеялся:
– Здесь нет ни Грэма, ни вашей тетушки. Я сам убедился в этом.
– Неужели? – Памела подошла к подносу.
Налив чашку чаю, она присела на край софы.
– Почему вы это сделали?
– Потому что я хочу поговорить с вами наедине.
– Почему?
Памела прищурилась, на что Алексей рассмеялся:
– Подойдите ко мне, Памела. И не смотрите на меня так! Я уже перед вами извинился. Я уже распростерся перед вами ниц, но...
– Едва ли.
– Допустим, я не падал ниц, – пожал плечами Алексей. – У меня еще не было такой привычки.
– Я буду рада помочь вам получить ее. – Памела мило улыбнулась.
– Не сомневаюсь. Но не сейчас, в другое время, – любезно сказал Алексей. – А что касается вашего вопроса, я просто думаю, что мы достаточно знаем друг друга, чтобы продолжать этот фарс. Мы появимся на публике впервые завтра, но я не так много знаю о вас.
Памела пила чай, поглядывая на принца поверх чашки.
– Что бы вы хотели узнать?
– Что ж, мне кажется, что мужчина, собравшийся жениться, обязательно спросит у женщины, ну, например, о том, какой цвет она любит.
– Синий.
– Синий, как при шторме или как синее небо в полдень?
– Синий, как при шторме, – сказала она не задумываясь. – Я люблю штормы.
– Отличный вкус. – Нечто лукавое блеснуло в его глазах. – А какие цветы?
– Розы.
– Ну конечно. Красные?
– Желтые.
– О, как интересно! – Он отпил глоток бренди. – Композитор?
– Я люблю многих. Гайдн, Бах. – Она задумалась. – Шуберт.
– Книги?
– Очень много. – Поставив на стол чашку, она встала, подошла к ближайшей полке с книгами, быстро пробежав глазами по корешкам обложек. Однако она то и дело поглядывала на Алексея, наливавшего себе бренди. – Я всегда любила приключения. Когда была девочкой, то любила читать «Эмелину», «Удольфские тайны» и «Цецилию».
– Значит, вы первая из женщин, которая любит приключения?
– Я также люблю «Робинзона Крузо». – Памела опять посмотрела на принца. – И «Тома Джонса».
– Как интересно, – пробормотал он почти про себя.
Памела рассмеялась и снова повернулась к книгам, ища пьесы Шекспира.
– Я люблю Шекспира, конечно, но только его комедии. Хотя люблю и «Антония и Клеопатру», несмотря на конец.
Алексей подошел к ней и тоже стал читать заглавия книг. Если Памела быстро обернется, то сможет оказаться в его объятиях, и тогда ему удастся ее поцеловать...
– А как вам нравится «Ромео и Джульетта»? – Он указал на корешок книги. – Думаю, что женщины, особенно те, кто предпочитает романы, любят «Ромео и Джульетту».
– Вы думаете, что я люблю романы?
– Не знаю, но надеюсь.
Памела почувствовала его близость.
– Надеетесь? – У нее прервалось дыхание. – Почему?
– Потому что у меня самого к ним слабость. – Голос его был тихим и волнующим, он буквально ласкал ее слух.
Она проглотила комок в горле.
– Мне никогда не нравилась эта пьеса.
– Не нравилась? – Его губы коснулись шеи Памелы. – Вас не тронуло объяснение Ромео в любви?
– Оно было ненужным в конце пьесы. – Она покачала головой и постаралась не замечать той обстановки, которую он пытался создать. – Мне кажется, что это чересчур печальный конец.
– Я его понимаю. – Он продолжал дышать ей в шею, повергая ее в смятение.
– Все это вызывает глубокую печаль. Любовники обречены на разлуку, хотя страстно любят друг друга. Они как две половинки одного целого.
– Вы верите во все это? – спросил Алексей.
Неужели он все время будет таким? Она уже была готова растаять и пасть к его ногам, как вдруг он резко переменил тему.
– Что вы имеете в виду? – спросила Памела.
– Судьбу. Двое людей обречены быть вместе? Две половинки одного целого?
– Да.
Они ими не были, когда встретились впервые в Венеции. Но она всего лишь желала одну эту ночь. Она не мечтала о том, что эта ночь останется в ее снах. И только сегодня она вдруг поняла, что они созданы друг для друга и что он у нее единственный.
Алексей выпрямился.
– Какая пьеса Шекспира нравится вам больше всех?
– «Все хорошо, что хорошо кончается», – вздохнула Памела.
– Какие сладости вы любите?
– Я не знаю. – Ей хотелось сейчас прислониться головой к полке с книгами. – Возможно, клубничный торт.
– Вы любите кошек или собак?
– Собак. – Его вопрос показался ей абсурдным.
– Ваш любимый город?
– Вен... – Она остановилась и круто повернулась к нему. – Вена.
Алексей оперся обеими руками о полку, как бы заключив Памелу в объятия. Он улыбался.
– Вен-Вена? Прекрасный город. Кажется, я был там однажды. Помнится, кормят в этом городе не очень вкусно.
– Я хотела сказать «Вена», – сердито поправила она.
– Вы хотели сказать «Венеция».
Она была в его руках. Не очень удобно отвечать на вопросы.
– Хорошо, признаюсь, вы правы.
– Я так и подумал.
– Я собиралась сказать «Венеция», но потом передумала. – Памела улыбнулась. – Я подумала и вдруг решила, что на самом деле Вена нравится мне больше.
– Перестаньте, Памела. – У него был вид, как будто он читает ее мысли, и это ее раздражало.
Конечно, он может думать, что она была той самой женщиной, которую он когда-то встретил в Венеции. Но не слишком ли – считать ее Чаровницей? У него действительно богатое воображение!
И все же... питает ли он к ней интерес? Насколько это серьезно? Или она для него очередная загадка?
– Вы не можете предпочесть Вену или какой-либо другой город волшебной Венеции.
– И все же я это сделала. – Она спокойно выдержала его взгляд.
– Вы это сделали? – Он как-то особенно вглядывался в ее лицо. – Почему?
Памела пожала плечами:
– Вена – одна из самых крупных столиц Европы. Это центр искусства и музыки.
– И кофеен.
– Да, и кофеен.
– Однако... – он вдруг легонько коснулся губами ее губ, – в ней нет того особого, что есть в Венеции.
– О!
«Господи, как он хорош! Я теряю сознание от прикосновения его губ».
– Нет той магии, – тихо промолвил он.
– Я считаю, что у Вены есть своя магия. – В конце концов, ей не кажется, что они не встречались когда-то и где-то.
– Знаете, Памела, мы с вами почти одного роста. – Его взгляд буквально пронизывал ее.
– Я этого не заметила. – Она чуть подняла подбородок.
– Мне так чертовски удобно целовать вас, словно вы созданы для меня.
– А может, вы созданы для меня?
– Возможно, – рассмеялся Алексей.
Памела глубоко вздохнула. Она или сейчас же потащит его в постель, или это как раз то время, когда они должны установить какую-то дистанцию между собой.
– Вы еще что-нибудь хотите узнать обо мне? – Памела сказала это почти небрежно, хотя ее сердце учащенно билось.
– Я хочу знать о вас все. – Алексей поцеловал ее чуть ниже уха. – Где еще поцеловать вас, чтобы вы таяли, как сейчас?
– Я не таю, – возразила она, стараясь говорить как можно увереннее.
– И все же когда вы назовете меня по имени?
– Хватит, – вдруг решительно сказала Памела. – Вы уже стали невыносимы. Стали таким скандальным и нахальным, что я могу дать вам пощечину, даже довольно сильную.