– Да.
– Месть – блюдо, которое подается холодным, ты свое долго остужала. Мы даже позабыли про тебя.
– А я что единственная, кто…
– Да. Ты единственная.
И от этих слов по спине побежал холодный пот. Голова закружилась.
–Кто тебе помогает?
– Никто, – на выдохе произношу я.
– Сама?
– Я никого не убивала. Я стрелять не умею.
– Значит, наняла киллера.
– У меня нет денег на киллера, оглянитесь вокруг, здесь ремонта лет пятнадцать не было.
–Ты права, квартира отстой, но это не аргумент, – взводит курок, у меня внутри все холодеет. – Ты совершила большую ошибку, девочка. Гарантом твоей жизни был Молот, теперь его нет. А значит, ты больше никому не нужна. Приговор тебе вынесен, обжалованию он не подлежит.
В дверь снова стучат.
–А говорила, что нет подельника?
– Нет, – испуганно произношу я, – это сосед. Принес мне свечи.
– Свечи?
– Да. Обычные свечи.
– Пошли к двери, – тычет мне пистолетом в спину. – Выпроводи его, дверь не открывай. И без глупостей. Только рыпнешься, убью обоих.
– Не надо. У него жена и маленький ребенок.
– Помни об этом.
– Олег? – дрожащим голосом спрашиваю я, подойдя к двери.
– Да, это я, свечи принес.
– Я потеряла ключ, не могу дверь открыть. Оставь свечи у себя, я зайду за ними, как только смогу открыться.
– Ну ладно.
– Спасибо, Олег.
Незнакомец, держа меня за шею, смотрит в глазок, наблюдает за передвижением соседа. И когда Олег скрывается за соседней дверью, хватает меня за руку и тащит снова в комнату.
– Прошу вас, я никого не убивала. Я понятия не имею, кто убийца. Оставьте меня в покое. Обещаю, я не пойду в полицию. Я никому не расскажу о вашем визите. Не стреляйте.
– Я сразу сказал Лютому, что ты овца безмозглая, и не способна на организацию такого плана, но он уперся. Требует твоей смерти. Ты знаешь один секретик, и в сложившейся ситуации с легкостью можешь развязать язычок.
– Я семь лет молчала, – сдаюсь я. – Мне нет смысла снова возвращаться в тот кошмар. Даже ради справедливости. Её нет и не будет. Никогда.
– Увы, но мой начальник думает по-другому. Ты сейчас умрешь. Есть последнее желание?
– Жизнь.
– Это желание аннулируется.
Холодный металл давит на висок. Семь лет я жила в ожидании такого конца, но оказалась не готова к нему. Я так много еще не успела сделать. Губы дрожат, по щеке бежит слеза.
– На колени.
Упрямо стою. Добровольно не встану, не в этот раз. Он нервно бьет рукой по щеке, затем давит на плечи. Больно. Я пораженно опускаюсь перед ним на колени.
– Упрямая сучка.
Закрываю глаза. Считаю до десяти. Смерть – это не конец, это начало вечной жизни. Я обязательно попаду в рай и встречусь с папой и мамой. Мы снова будем вместе. Это же прекрасно. Боже! Как страшно!
Хлопок. Металл уже не давит на голову, но я не чувствую боли. Что-то с грохотом падает на пол, точно не я.
Делаю вдох. Выдох. И еще один вдох. Я продолжаю дышать. Я дышу…
Медленно открываю глаза. Незнакомец лежит у моих ног. И у него во лбу дырка. Поворачиваю голову. В стекле и на шторе отверстия от пули.
Я кричу! Внутри себя. Голосовые связки онемели от ужаса. Алая кровь расплывается по светлому ковровому покрытию. Он мертв! Он. Не я!
В ожидании еще одного выстрела, истерично всхлипывая, на четвереньках ползу до входной двери. Ничего не соображая, поднимаюсь, держась за шкаф. Срываю с вешалки сумочку, там паспорт и деньги. Дверь распахиваю настежь, бегу вниз по лестнице. Сбив с ног входящую в подъезд девушку, выбегаю на улицу. Вслед мне летит отборный мат, но я не останавливаюсь. Куда бежать? Куда? Направо? Налево? Где вокзал? Я не могу сориентироваться, ничего не соображаю. Выскакиваю на дорогу, автомобиль резко тормозит прямо у моих ног. Еще пару сантиметров и он бы меня сбил. Мужчина, что за рулем, вопросительно смотрит на меня. Я, воспользовавшись его замешательством, запрыгиваю на заднее сидение чужого автомобиля. Там тонированные стекла.
– На вокзал, – быстро тараторю я.
– Авто или ж/д? – спокойно спрашивает мужчина.
Я не вижу его лица, на голове капюшон толстовки.
– Автовокзал. Пожалуйста. Я заплачу, – дрожащими руками достаю из сумочки пять тысяч рублей. Подаю водителю.
– На рейс опаздываешь?
– Да. Опаздываю.
– Ну, хорошо. Едем. Убери деньги.
Машина трогается, а я смотрю в заднее окно. Мимо мчится полицейская машина с включенной сиреной, и я вжимаюсь от страха в сидение. Машина останавливается у моего подъезда. Интуиция вопит, что они по мою душу прибыли.