Окончательно проснувшись, Катя подумала о том, что свадьба прошла, и больше не нужно претворяться. Она отвернулась от мужа и молча сняв кружевной пеньюар, надела джинсы и блузку.
- Где же твоё доброе утро, а жёнушка? – Миша подошёл к ней и впился колючим взглядом.
- Доброе утро, - скривилась Катя.
Мужчина тут же схватил её за горло, но так, чтобы не оставлять следов на коже.
- Улыбайся, сучка! Эти три дня нас будут много фотографировать! Если хоть на одном фото будет заметно, что ты не счастлива со мной, я тебя урою, тварь!
- Зачем ты так со мной, - всхлипнула Катя, - Не приятно, что я продала себя тебе. Да, я продалась как последняя шлюха, но я семью спасала.
- Мне похрену на всё это. Я сам искал семью с долгами. Когда баба тебе должна шестьсот тысяч, ей легко манипулировать. Хотя ты можешь уйти, развестись со мной сразу же после выборов. Только у меня есть одно условие, прежде ты отдашь мне всю сумму, сразу.
- У меня нет таких денег, - прохрипела девушка.
- Тогда улыбайся, сучка, хочу видеть твою счастливую рожу! – рявкнул Миша слегка надавливая на горло.
Катя попыталась улыбнуться. Она испугалась, впервые в жизнь ей стало страшно рядом с ним. Даже когда она подписывала брачный договор такого не было.
Мужчина отступил от неё, и Катя только сейчас заметила, что он стоит перед ней абсолютно голый. На груди в районе сосков были отчётливо видны несколько засосов. «Значит точно был у любовницы», - с отвращением подумала она. Нервно сглотнув, Катя спросила.
- Миша, скажи, пожалуйста. Сколько мне отрабатывать эти деньги. Как долго я должна оставаться твоей женой?
- Пока смерть не разлучит нас, - осклабился Миша, надевая чистую рубашку.
- Я не поняла, - Катя раскрыла глаза от изумления.
- А что тут не понятного. Я и сам не знаю, когда это будет. Ты младше меня на двенадцать лет и есть вероятность, что я умру первым, лет эдак в шестьдесят, семьдесят, может позже. Вот когда ты меня похоронишь, тогда можешь считать себя свободной. А пока я буду жить, ты будешь мне верной и преданной женой. А я буду тебя любить, по своему.
Катя похолодела вся внутри от ужаса. «Жить с ним всю жизнь вот так?!»
- А кто помешает мне подать на развод через год или два, - промямлила она.
Миша подскочил к ней и схватив за волосы запрокинул голову назад, заглядывая в глаза.
- Ты что, сучка, совсем тупая?! Я же сказал, пока смерть не разлучит нас! Хочется сдохнуть, так я не против! Статус горем убитого вдовца меня тоже устроит! Кстати, тебе нравиться твоё новое имя?! Теперь тебя зовут, сучка, покаты не сдохнешь! Всё понятно?! Больше вопросов нет?! Тогда сделай счастливое лицо, пока я тебе по нему кулаками не настучал! Всё, завтракать пошли, я голоден! – сказал Миша таким ледяным тоном, что Катя, буквально ощутила себя холодной как труп.
Её трясло, когда муж отстранился и пошёл вперёд. Она поняла, это не человек, это монстр.
Уже открывая дверь, Лебедев обернулся и вкрадчиво добавил.
- Запомни ещё одно. Вякнешь кому-то, о том, что происходит в нашей семье и пострадают твои родные. Подумай о благополучии братишек. У меня хватит связи и денег, чтобы объявить твоего папочку недееспособным. Не думаю, что близнецам будет хорошо в детском доме.
«Папа был прав. Не нужно было ввязываться в это. Теперь Миша сможет безнаказанно издеваться надо мной, зная мои слабости. Теперь я действительно побоюсь кому-то пожаловаться», - девушка проглотила слёзы и вышла вслед за мужчиной.
⭐⭐⭐
Лучик света проник сквозь не плотно закрытые цветные шторы и упал на лицо женщины. Она лежала на полутора спальной кровати, . Ей было уже сорок пять лет и виски посеребрила седина, но на лице было совсем немного морщинок. А когда женщина открыла глаза в голубых омутах святилась молодость. Сетуя на то, что вчера плохо прикрыла окно, и солнце разбудило её так рано, Марина встала с кровати. У неё был второй выходной, а вот сын, похоже, собирался на работу. На кухне слышался звон посуды. Марина надела халат, висевший на стуле, а потом пошла к сыну.
Они с её мальчиком жили в двухкомнатной маленькой квартирке, но зато у моря. И Марину вовсе не волновало, что городок маленький. Он был с одной больницей, где она работала медсестрой, и всего с тремя школами, в одну из которых устроился сын. Эта квартира была своего рода отступными. В своё время молодая женщина не побрезговала и взяла её, не для себя, для своего обожаемого мальчика.