Лесли Рейнджер дочитала до конца и со вздохом отложила газету.
В квартире девушки царила неразбериха; мебель занесли накануне вечером, и каждая комната являла собой картину полного беспорядка. Лесли повезло: она очень недорого сняла маленькую квартиру на пятом этаже нового дома с видом на Кавендиш-сквер. Но, какой бы дешевой ни была ее квартира, плата за нее оказалась достаточно высокой, чтобы заставить Лесли постоянно думать о поисках нового места работы.
Было очень странно — вернее, странным это казалось только девушке, — в потере места у мистера Теннера ее больше всего огорчала утрата возможности видеться с Терри Уэстоном. Она убеждала себя, что он просто очень приятный мужчина, из тех друзей, которых любая девушка может заводить безо всякого глупого соблазна влюбиться. Ей нравилась веселость Терри. Однако она понимала, что сейчас ему не до шуток, и уж тем более некогда вспоминать о ней.
Еще одна странность заключалась в том, что Лесли очень редко вспоминала о том опасном приключении, которое она пережила в ночь убийства Илайджи Декадона. Если воспоминание и оживало в ее памяти, девушка тут же отгоняла его прочь, как отгоняют воспоминание о дурном сне. Ей трудно было заставить себя поверить в реальность случившегося, поэтому она и не испытывала страха в душе.
Ей конечно, и в голову не приходило, что она может иметь какое-то, пусть даже слабое, касательство к трагедиям, одна за другой разыгравшимся в последние дни. А между тем в войне, разгоревшейся у нее на глазах, ей была отведена роль, и роль далеко не последняя, которая не исчерпывалась некоторым личным участием в одном из преступлений.
С помощью двух мужчин, присланных из магазина, вторую половину дня Лесли расставляла в новой квартире мебель. Ее жилище было очень маленьким — промах архитектора, и из-за размеров квартиры желающих снять ее долго не находилось. Но для Лесли она была просто дворцом. Из комнатки, чуть побольше чулана, она сделала кабинет, из прихожей — гостиную, а самую большую комнату отвела под спальню. Кабинет мог служить источником доходов: Лесли была сама по себе машинистка и в случае нужды могла подрабатывать печатанием. Но гордостью ее нового жилища был телефон — самого последнего образца, оставленный прежним жильцом. Теперь связаться с ней можно было немыслимо быстро.
Другие квартиры дома занимала состоятельная публика. Многие из них платили в десять раз больше, чем Лесли. Ее новое местожительство имело и другие очевидные преимущества. Днем и ночью на входе дежурил привратник. Прекрасно работало центральное отопление.
Лесли зарегистрировалась в бюро по найму стенографисток, не питая, однако, особых надежд. Больше она полагалась на удачу. Ведь она была идеальным секретарем, из тех, которые ничего не забывают и на которых можно положиться, как на архив.
Девушка возилась на кухне со скромным ужином, когда в дверь позвонили. У Лесли мелькнула мысль, что пришли к прежнему жильцу, не зная, что он съехал, или…
«Нет, — сказала она себе, — у Терри сейчас слишком много дел. Да и нового адреса он не знает». Лесли открыла дверь. На пороге стояла красивая молодая женщина. Девушка раньше ее никогда не видела.
— Мисс Рейнджер?
— Да… Лесли Рейнджер.
— Вы позволите войти?
Девушка в смущении оглянулась на свою квартиру.
— Давайте лучше пройдем на кухню. Это единственное место, где что-то похожее на порядок. Я только что поселилась здесь.
На гостье был необычайно дорогой наряд. Хотя вечер выдался теплым, на плечи было наброшено соболье манто. От бриллиантов которыми были унизаны пальцы, шел ослепительный блеск. Лесли впервые видела близко такую светлую, «платиновую» блондинку.
— Вы не будете возражать, если я присяду? О, не беспокойтесь, меня вполне устроит и это, — гостья придвинула себе жесткий деревянный табурет и села.
Она носила такие тонкие чулки, что различить их можно было только по переливчатому блеску. Туфли, решила Лесли, из Америки. Их украшали пряжки, словно усыпанные бриллиантами, что вполне могло быть на самом деле, настолько красивы были эти камешки. Крупные бриллианты сверкали и в ушах, а на груди, подвешенный на тонкой жемчужной нити, отливал голубизной огромный камень.
— Вы меня, конечно, не знаете, — гостья говорила с иностранным выговором. — Я миссис Смит. Мой муж — джентльмен по имени Альбукерке Смит, поскольку он родом из Альбукерке. Я жила гораздо западней — Лос-Анджеллес. Слышали, может? Это где киностудия.
Лесли кивнула.
— Мой муж, мистер Смит, здесь в отпуске и сейчас оказался без секретаря. Она отправилась с женихом в Бомбей. Я услышала о вас и подумала, может, вы подойдете мистеру Смиту.
Миссис Смит выложила все это на одном дыхании, не размениваясь на передышки, чтобы обозначить, где одно предложение заканчивается и начинается следующее. Речь ее была монотонной и слегка неприятной, и все время, пока говорила, она скользила взглядом по кухне, явно рассматривая кухонную мебель и посуду. Лесли с досадой уловила в этом взгляде легкое пренебрежение.
— Очень любезно с вашей стороны, миссис Смит, — смогла вставить, наконец, Лесли, ведь даже платиновым блондинкам нужна передышка. — Я сейчас как раз ищу место секретаря.
— Вы служили у мистера Теннера. Мы знаем его. Приятный мужчина и настоящий джентльмен. Когда услышала, что вы оставили его, я рассказала Керки, и он сказал: «Послушай, Кора, почему бы тебе не наведаться к мисс… — Ей пришлось на мгновенье прерваться, чтобы вспомнить имя. — …Рейнджер», и я сказала: «Хорошо». Я плохого мнения о девушках, которые нанимаются на работу к мужчинам, если только они не жены или не леди. Девушки сами попадают во всякие неприятности просто потому, что им немного не хватает благоразумия. Такого могу вам порассказать о девушках, которые нанимались к мужчинам — ушам не поверите.
Гостья ненадолго замолчала, затем сообщила:
— Меня зовут Кора, но это мое не настоящее имя.
— С удовольствием зайду завтра к мистеру Смиту.
Молодая женщина открыла сумочку.
— Чудесная, правда? Купила в Париже. Стоит шестьсот баксов — можете себе представить? Но все эти бриллианты настоящие. На днях один потеряла, и даже рассказать не могу, сколько пришлось пережить, чтобы получить страховку. Эти плуты-страховщики хуже всякого зверья.
Она достала из сумочки платиновую коробочку, извлекла из нее и протянула Лесли визитную карточку. Затем выплыла из кухни, оставив за собой экзотический аромат знаменитых духов. Лесли открыла окно. Духи она любила, но предпочитала свои, пусть даже и дешевые, чем дорогие, но чужие.
Она посмотрела на карточку. Посредине была напечатано «Миссис Смит», и ниже, курсивом, «Урожденная Шумахер». Наверху небрежной рукой был вписан адрес. Лесли с трудом разобрала название отеля, которое показалось ей очень знакомым.
Переодеваясь ко сну, Лесли вдруг вспомнила, что миссис Смит приходила не из бюро. Откуда же она могла узнать, что Лесли ищет работу? «Наверно, — решила девушка, — об этом ей сказал Эдди Теннер».
Чтобы запомнить, она повторила имя Альбукерке Смит несколько раз. «Жена называла его Керки, довольно забавное имя, — подумалось ей, — он, должно быть, очень богат, раз может позволить жене такое великолепие». Лесли шла к постели, мечтая о бриллиантах, которые так ослепительно сверкали среди смущающих экзотических запахов.
Она уже выключила свет и скользнула под одеяло, когда снова услышала звонок. Было около полуночи. Чувствуя неладное, она набросила халат и вышла в прихожую.