И собирают ужасающе скучные книги. Правда, стоят они, наверное, столько же, сколько весь этот дом. Я провела пальцем по корешку книги. В общем, кто бы не жил здесь раньше, он наверняка был провидцем и знал, что через 100–200 лет здесь поселится одинокая, но прекрасная собою женщина, которая будет нуждаться в деньгах. Может, он еще и клад где оставил?..
В целом, подборка литературы была в основном классической, а половина названий и вовсе были на латыни. Отдельную полку занимали фолианты, чье содержание я даже не пыталась узнать, настолько старыми и тоскливыми они выглядели, однако их кожаные, тесненный позолотой обложки заставляли мое сердце радостно биться.
Книги были столько скучны, что мне немедленно захотелось почитать самый банальный сентиментальный роман. Про то, как «ее сердце затрепетало от дурного предчувствия, а глаза наполнились слезами, и, прижав руку к груди, она подбежала к окну, вглядываясь в рассветную даль». Наверняка какая-нибудь Корделия Амалия тоже этим зачитывалась.
В комнате стало прохладно, пламя свечей затрепетало от дуновения ветра. Тут еще и сквозняки гуляют, как у себя дома. Оконные рамы рассохлись, и теперь в доме было не намного теплее, чем на улице. Хорошо хоть крыша держалась. Интересно, каково здесь зимой? Может, эта Корделия Амалия подхватила воспаление легких? Ну вот только этого мне не хватало.
Неожиданно странное ощущение охватило меня. Нет, я вовсе не испугалась, что прямо здесь и сейчас заболею легочной болезнью. Я вообще об этом не думала. Но холод в комнате вдруг стал слишком холодным, а ветер — слишком ветреным. И, неожиданно для себя, я ощутила страх. Одна в богом забытом доме, где никто не придет на помощь, если вдруг… Ну, если вдруг.
— Эй, Августа, не сходи с ума, — проговорила я вслух, подбадривая себя. И хмуро улыбнулась отражению в зеркало.
Оно улыбнулось мне в ответ, что, в общем-то, нормально. Но, что ненормально для совершенно пустой комнаты, — в зеркале отразилась еще и тень, мимолетная и почти невидимая, тонкая и прозрачная, словно весенняя паутинка. То ли занавеска шелохнулась от ветра, то ли лист упал, слетев со стола, а может и дух, невидимый и неосязаемый, пролетел по комнате. Мое сердце затрепетало от дурного предчувствия, и, прижав руку к груди, я сделала решительный шаг вперед.
— Привет? — на всякий случай произнесла я, хотя здороваться с собственным воображением — это уже за пределами добра и зла.
— Бу, — ответило мне воображение.
Нет, не так.
Будто ветер завыл в трубе, или собака залаяла в отдалении, или камень просвистел рядом, или плеск воды из Темзы раздался за много миль от меня, или бархатное платье прошуршало по каменному полу. Это был звук и не звук одновременно. Но в тот момент мне было не до анализа сложившейся ситуации.
Я медленно, очень медленно, развернулась и вскрикнула в ужасе.
Ко мне неторопливо направлялась девушка. И ладно бы, если просто девушка. И ладно бы, если просто направлялась. Но она была прозрачна, совершенно и абсолютно, только легкая беловатая дымка создавала ее очертания, и сквозь нее была видна вся комната. Девушка летела над полом, протянув ко мне руки, и я невольно отпрянула.
— Бу, — на всякий случай повторила она, но мне и первого раза было достаточно.
Я попыталась исчезнуть, вжаться в зеркало, но отступать было некуда. Зловещий призрак приближался ко мне, а я даже молитву вспомнить не смогла, не говоря уже о способах борьбы с привидениями. Осиновый кол? Нет, это не оттуда.
Она тянула ко мне свои прозрачные бесплотные руки, будто желая задушить, медленно, но неотвратимо приближалась, и я видела ее лицо, бледное, усмехающееся в зверином оскале. Длинные светлые волосы свисали распущенными прядями, а прозрачно-голубые глаза смотрели на меня внимательно и испытующе.
Мне показалось, что комната вокруг меня изменилась, и вот я уже стояла не посреди светлой просторной библиотеки, а в мрачной пустой зале в окружении ужасных каменных изваяний, и вокруг не было никого кроме меня… и призрака.
Призрак завыл — или это был не призрак, а собака в окрестностях, ну да неважно — так страшно и утробно, что я закрыла уши, чтобы не слышать, и зажмурилась, чтобы не видеть. В общем, лишила себя почти всех чувств.
— Мой дом!.. Это мой дом!.. Самозванка! — голос призрака разносился по комнате, отражался от стен и возвращался вновь ко мне, и как бы я не хотела, я не могла не слышать его.
Глухой, холодный, как могила, мертвый, бесчувственный, бьющий, словно молот по наковальне — таким он должен был быть. Получилось, правда, что-то немного детское с плаксивыми нотками, но, поверьте, мне этого хватило.
— Что надо тебе в этом уделе смерти? — вопросил призрак, и, не дождавшись ответа, бросился на меня.
Без лишних слов, изящно и грациозно я упала в обморок.
Пока я лежала на полу библиотеки со мной могло случиться что угодно, и я боялась приходить в себя в страхе, что открою глаза где-нибудь в аду, например. Но глаза я открыла ровно в том месте, где стояла до того, как потерять сознание. Приятное открытие. А неприятное заключалось в том, что привидение никуда не исчезло, оно все так же нависало надо мной.
— Кошмар не кончился, — пробормотала я только потому, что тишина показалась невыносимой. — Может, убьешь меня сразу, что время тянуть, а?
Призрачная девушка была уже не столько прозрачной, как раньше, казалось, что она стала почти осязаемой. И испуганной. Она виновато посмотрела на меня и пробормотала тихонько:
— Прости, я не думала, что напугаю тебя… так.
— Прости — что? — я изумленно уставилась на нее, не забывая при этом продолжать бояться. — То есть как это?
— Ну, что ты в обморок упадешь. Извини. Только, пожалуйста, не уходи сразу, как все другие. Я ведь, правда, не специально, — сконфуженно, как мне показалось, проговорила она.
А я в этот момент поняла, что чего-то не понимаю в этой жизни. Вот я стою тут (я поднялась с пола, где возлежала в мягком слое пыли, и старательно отряхнула юбку), вижу привидение, разговариваю с ним, и к тому же оно извиняется, что напугало меня. Кажется, с моими снотворными каплями пора заканчивать… и переходить на что-нибудь посильнее.
— Ты привидение? — спросила я на всякий случай.
— Ну… вроде да.
— И точно не плод моего воображения?
— Нет, определенно нет, — с серьезным видом кивнула девушка-призрак.
— Хорошо. И чего ты хочешь? Извини, я просто не знаю, чего вообще хотят привидения, если честно, я в них не верю особенно.
— Да вот я тоже не верила. Но пришлось. Я… я ведь правда не хотела, чтобы ты так пугалась и сознание теряла. Я же чуть-чуть, несильно…
— Чуть-чуть? Несильно? А все эти слова про самозванку и удел смерти? А само твое наличие, в конце концов? И, извини, конечно, но могла бы и предупредить перед появлением! Да ты кто вообще?
— Меня зовут Корделия, — она радостно улыбнулась, протягивая мне руку. Я сделала шаг назад, и рука, лишь слегка меня коснувшись, пошла сквозь.
— А, ты есть та самая Корделия Амалия? Я твою могилу видела сегодня, симпатичная, — я решила сделать комплимент перед решительной атакой.
— Спасибо, мне тоже нравится, — смутилась она. — И я рада приветствовать тебя в своем доме!
— Своем доме? — я удивленно приподняла брови. — Тут небольшая ошибочка, знаешь ли, это мой дом! А до этого был домом моего отца. И дедушки. И вообще…
— А, дедушка! Неужели этот тот смешной молодой человек, который убежал отсюда, как только меня увидел? А я ведь только поздороваться хотела.
— Поздороваться? Со всеми этими загробными воями, стонами и что там еще у вас, призраков, в запасе? Не лучший способ!