Еще Киард с Виктором умудрились заразиться гриппом. Даже не знаю, где они сумели подхватить эту заразу. Хотя… Они только недавно вернулись из Польши, где моя мама занималась патронажем. Но это уже не важно, ибо у меня «на руках» двое хныкающих ребенка (да два!), требующих моего ежеминутного внимания. И это за неделю до моего выступления на саммите. Они словно планировали.
А ты такой же капризный, когда болеешь? И все же до встречи в Брюсселе. Я буду хмурая и злая.
Твоя истинная католичка Анна.
– Выступление было… сносным, – министр Грепиль, чуть нахмурив лоб, постоянно поправлял ненужные очки на носу. Он решился – таки выразить свою точку зрения, с которой невозможно было не согласиться. И вправду ее выступление было скучным, слегка монотонным, и разбавленным в конце изящной шуткой.
– Спасибо, Роше, я знаю, – чуть протянула Анна, оглянувшись по сторонам: в свои тридцать два она умудрялась вести себя, как ребенок. Играть днем и никогда и никому до конца не показывать своих настоящих чувств, считая это слабостью. Она, конечно же, первой увидела идущего к ним Куроки (было удивительно, что он спровадил своего представителя) и наконец-то по – настоящему улыбнулась. Хоть и не ощутила того трепета в груди. Лишь был какой-то вакуум, подразумевавший ностальгию. Куроки легко перехватил руку Анны, притянул к себе и едва коснулся губами ее щеки, попутно отмечая, что его… Подруга стала пользоваться услугами профессиональных визажистов. Сора же справлялась сама. Оторвавшись от щеки, мужчина посмотрел в эти знакомые смеющие глаза и почему-то снова вспомнил жену. Несколько недель назад, когда у Соры было вновь ревнивое настроение и она прилично выпила вина за ужином, у них «состоялся» очередной разговор – допрос:
« – Ты спал с ней? – императрица вновь завела этот совершенно ненужный диалог про Анну. Сора, снимая с руки браслет, на секунду подумала, что зря начала это, но эта чертова обида, живущая в ней годами и вино решили иное. Они словно вели разговор о погоде, только на повышенных тонах.
– До или после нашей свадьбы? – чуть усмехнувшись, поинтересовался Куроки, послабляя галстук.
– Вообще, – обреченно вздохнув, произнесла женщина, и устало уселась на кровать. Зачем она снова начала эту бессмыслицу? Винный задор покинул ее, оставив горький остаток безысходности.
– Нет, – его нельзя было упрекнуть во лжи, таким кристально честным казался его тон. – Целовал. Да. И мне это нравилось.
– От этого еще хуже, – Сора легла и обняла подушку, сонно пробормотав. – Ваша эта возвышенная любовь…»
– Я так рада тебя видеть! – в голосе Анны пропал роскранский акцент, и появилось нечто неуловимо французское в ее английском. – Мой милый взрослый мальчик.
Куроки хотел извиниться перед министром Грепиль, но только сейчас заметил, что тот пропал. Профессионально, однако.
– Мальчик, – улыбнулся император Упонии, снова обретая себя. – Сестра называет меня мальчишкой.
– Может быть она и права, – Анна до сих пор ощущала тепло его руки. Это родное чувство ей совершенно не хотелось терять. Наконец-то ее сердце начало биться сильнее, разгоняя кровь по венам и верно отключать ее адекватную часть мозга. – Вы приедете на свадьбу Саши?
– Конечно, – Куроки улыбаясь, еле ощутимо поглаживал большим пальцем левой руки ее руку. Он снова начал чувствовать эту тишину, окружавшую их. – Ты завтра в Лину?
– Да, – чуть пожав плечами, ответила Анна. – Встречаемся с мамой и Жанной. Это невеста Саши.
– Я знаю, – отмахнулся Куроки и наконец-то выпустил ее руку. – Жаль меня там не будет. Дела в Кикасэки.
– Надеюсь, что не очередной план по отбору островов у Роскраны? – чуть угрожающе произнесла княгиня.
– Мы никогда не сойдемся в этом вопросе, – вздохнул Куроки и оглянулся по сторонам, прежде чем задать вопрос. – Может быть поужинаем?
– Прости, – покачала она головой и взяла его за предплечье. – У меня еще встреча, а позже нужно будет позвонить домой. Киард так просто не уснет.
– Ты наверняка самая лучшая мать на свете, – он осторожно завел ее прядь волос за ухо.
– Нет, – Анна грустно улыбнулась. – Я слишком мало уделяю ему внимания. И моя мама была совершенно иной. Хорошо, что есть Виктор.
– Да, хорошо, – с неохотой согласился Куроки, после того, как она отпустила его предплечье. Почему-то эту встречу, он представлял не так: они должны были поужинать, погулять по ночному городу, рассказывая смешные истории про детей. Но нет. И он был несколько разочарован этим, чувствуя себя ребенком, у которого отобрали любимую игрушку. Быть может если бы он знал насколько Киард был бесценен для Анны, если бы он так легко не «получил» Хикари и Такэо, то понял бы, почему можно так просто отправить в бездну все свои желания, лишь бы увидеть улыбку ребенка.