Анна усмехнувшись смотрела на священнослужителя, еще того махинатора и переговорщика. Она не могла на него сердиться, восхищаясь изворотливостью, живучестью и находчивостью. Ей бы поучиться у него. Хитрый старый лис, слава богу, не политик, хотя и с ним нужно было дружить осторожно – отец Кристоф был полезен, а его речи были словно заклинания.
– И какова цена вопроса? – княгиня была уверена, что кто – кто, а ее духовник продешевить не может.
– Полное восстановление церкви с Хорауре и волонтерская программа в Африку, – чуть склонив голову и сомкнув усталые глаза, произнес старик. Ему бы власть – он бы правил миром.
– Неплохо, – оценила Анна, легко похлопав в ладоши. – А вы не могли и мне что-нибудь выторговать?
– Ваше Святейшество, – он произнес это с болью и пониманием. Так сострадательно. До зуда в сердце.
– Пусть соберут все бумаги. Все. Чтобы не было ошибок и пусть отправят в посольство, – княгиня встала со скамьи и посмотрела на алтарь, окруженный горящими свечами. – Подобно моему сыну, вы вьете из меня веревки.
– Потому что душа у вас добрая, – с радостью и долей подхалимства, произнес священник человеку, что подписывал указы на смертную казнь. Как странен этот мир, построенный на уступках и услугах, двусмысленности и оговорках, лазейках и запасных ходах.
25.12.2012
С Новым годом и Рождеством!
K,S,H and T.
31.12.2012
С Новым годом!
Все семейство P.
Сора любила этот маленький уютный вакуум тишины. Все еще спят, ведь нужно набраться сил для празднования Нового года. Никто не требует ее внимания, любви, одобрения и слов. Она в кои-то веки может побыть наедине сама с собой. О, как она дорожила этими мгновениями.
Куроки, что-то бурча себе под нос перевернулся на другой бок, оставив после себя лишь снисходительную улыбку на лице жены, что лежала на спине и разглядывала потолок. Она уже полчаса как проснулась и не могла погрузиться в так манящую дремоту. Ее сон, что она запомнила, выбил ее из колеи, заполнив каким-то странным гнетущим чувством. Порождающим слезы на глазах. Сегодня праздник. Хороший день, а она несчастна. Почему же так? Ведь сколько времени она была совершенно счастлива и спокойна в своем маленьком идеальном, теплом и любимом мирке. Даже причуды мужа не ранили ее как прежде. Но почему-то сейчас к горлу подкатывала какая-то несуществующая тошнота, а где-то на задворках сознания пробегал страх. Что же она видела во сне? Ее кошмаром всегда была Анна, хотя Сора понимала, что все уже кончено и княгиня Грепиль не отберет у нее мужа, уж слишком явно она любила своего мужа и сына. Мысли Соры на мгновение остановились на образе князя – консорта. Да, тот был красив, даже сейчас, какой бы расисткой она не была, не воспринимая людей других рас – Виктор Руже – Полиньяк был красив, и говорят умен. Хотя, если бы он был глуп, долго бы не продержался при дворце. И возможно, если бы не было его, то Анна снова распустила свои сети. Как много «бы» и сколько времени должно пройти, чтобы вечно волнующееся и боящееся сердце перестало трепетать? Вечность.
Куроки снова заворочался в постели и наконец-то раскрыл свои сонные глаза, удивленно посмотрев на жену.
– Уже не спишь? – он медленно поднялся на локтях, чтобы встать с постели.
Нет, она не будет делиться с ним своими страхами и переживаниями. Они не стоят его драгоценного времени.
– Сумасшедшая, – сонно пробормотал Куроки, поцеловал жену в лоб. Как можно настолько выглядеть идеальной? Для этого есть курсы или она брала спецпредмет в университете?
Сора ничего не ответила лишь придвинувшись, поцеловав мужа, давно перестав обращать внимание на утреннее дыхание и слезящиеся от долгого сна глаза. Как ей хотелось навсегда увязнуть в этой полной безмятежности тишине.
Глава 20
Опухшее от слез красное лицо предательски сдавало, так же как и обкусанные ногти и склоченные волосы, что вроде раньше были заплетены в косу. Она непозволительно была одета в «домашнюю» одежду, которая никак не подходила по статусу княгини. Но той было на это совершенно наплевать с высокой колокольни. Она ждала, когда ее муж, присоединенный к всеразличным аппаратам: мигающим, пикающим, беззвучным и габаритным. Одни из самых страшных двадцати четырех часов ее жизни: она уже не могла плакать, а горло охрипло и сжалось от постоянных всхлипов. Они ничего не сказали шестилетнему Киарду, решив, что это будет слишком сложно для него. Просто папа приболел, как и ты недавно, да, чихает и кашляет.