30.01.2000
Увы, моя почтовая служба запретила мне обсыпать данное платье стрихнином. Ничего они не понимают в отличной шутке.
В Лиссабон была отправлена милейшая Сакура, что в этом месяце провинилась больше, чем я. Так что именно от нее я узнал, что вы снова строили глазки Уильяму? Право, я от вас ожидал большего. Мне иногда становится за вас стыдно.
P.S. Жаль, что Сакура не набралась смелости познакомиться с тобой.
К.
Она же смеялась над данным заявлением, так же непроизвольно во всех газетах выискивала глазами новости об Упонии, словно именно они могли служить мостиками между их комнатами.
– Ты сегодня сияешь, словно начищенное серебро, – заметил однажды за ужином Альберт, Саша фыркнул и ткнул сестру под столом.
– Какое интересное сравнение, – улыбнулась Анна, стукнув брата по ноге в ответ. – Но у меня просто хорошее настроение.
– У тебя всегда оно повышается, когда приходит почта из Упонии, – заметила княгиня Мария, сидевшая напротив мужа и следившая за его рационом. Недавно врач прописал ему новую диету из – за сердечной недостаточности, что подкашивало всю главную ветвь данного семейства, но Альберт даже не думал ее соблюдать. Его жене же оставалось лишь хмурить брови и бросать сердитые взгляды на непослушного мужа. Мария не могла долго на него сердится, может быть, потому что каждый раз, когда она на него смотрела в ней просыпалось чувство так похожее сонного человечка – такого милого, смешного и родного. На такого невозможно обижаться и злиться, только снисходительно смотреть. А ее дочери иногда так хотелось понять и узнать какие именно чувства испытывает к князю ее мать. Нет, она безоговорочно верила в их ошеломительный курортный роман, но что дальше? Дальше она видела какую-то непонятную безликую милость. Но Мария больше не плакала и это успокаивало дочь – значит ее мать счастлива с этим полноватым публичным человеком с фантазерской душой.
– Я такая же счастливая, когда мы ходим в театр! – картинно возмутилась юная княжна. Неделю назад они всем семейством, в сопровождении Хезер и министра Образования, посетили Лондонский королевский театр, где Анна в очередной раз влюбилась в очередного британского актера. Она всегда чувствовала к ним слабость, взять того же Колина Ферта или Алана Рикмана.
– Кстати об искусстве, – встрял в разговор Саша. – К нам приезжает корейская поп – группа.
– Если я люблю корейские дорамы, это не значит, что я люблю корейскую музыку, – съязвила Анна. Закончив трапезу, она встала из – за стола и разгладила серое платье, что подарил ей Куроки. Она не думала выходить в нем в свет, но ей так хотелось радовать себя красотой мерцающих кристаллов Сваровски, вручную расшитые по груди и коротким рукавам. Она так падка на блестящие вещи. И как она только смогла позволить себе такую дерзость?
06.02.2000
Встретимся в Лондоне. Я все же решилась взять у Джоан автограф. А вы можете получить уникальные фото смущенной княжны. О, я уверена это будет еще-то шоу.
A.P.
Очередная открытка с видом Биг – Бена и лишь пару строк, но ради них Куроки отменил обед с родственниками Соры, эгоистично в который раз наплевав на ее чувства. Их переписка с княжной заставляла кровь в его сердце бешено гнать по венам, не давая мозгу опомниться. Он жил – Сегодня, не думая ни о ком кроме себя, словно бунтующий подросток, которому в будущем не светит управлять страной. Не важно. Ничего не важно, лишь этот объект сумасшествия, которому он пишет ночами письма, не дает ему о себе забыть. Почему она так его интересует? Что в ней такого, что его задевает? Как же это все глупо и излишне эмоционально. Но тем ни менее, он нашел в Лондоне официальное событие и к скупой радости отца, радующегося, что сын решил встать на путь истинный, вызвался его посетить. Раз ложь, два ложь, и вот он в самолете читает, кто же такая Джоан и почему эта европейка так ее боготворит.
Но строчки сливались в бессмысленную кашу, а в голове снова и снова возникал образ обиженной Соры, что не могла понять, что же с ним не так. Они были знакомы четыре года и за это время лишь немного узнали друг друга. Куроки отложил бумаги и откинул голову назад, закрывая глаза.
Они познакомились за обедом знакомых, но не сразу нашли общий язык. Потребовалось пару месяцев, прежде чем Куроки начал первым подходить к компании Соры. Еще год, чтобы с ней вдвоем готовиться к занятиям в библиотеке и сидеть рядом на общих занятиях. Они не переписывались смс, редко звонили друг другу, предпочитая молчаливое нахождение рядом. Еще полгода, чтобы осознать, что эта определенно красивая и умная девушка влюблена в него и покорно ждет его ответа. А он… вел себя, как и любой своенравный мальчишка: брал ее за руку, прогуливался по парку университета, улыбался ей легко, почти мимолетно целовал ее, пока никто не видит. Но не говорил, что любит и что они теперь пара, оставляя все непроизнесенным, будто бы это само разумелось. А Сора. Сора не смела вот так просто и панибратски вести себя с самим наследником престола. Даже будучи незнакомым с Анной он иногда по – свински вел себя с этой великолепной девушкой, которую он не заслуживал. Не отпуская ее, но и не давая ничего существенного в ответ. И самое ужасное, что он это понимал, но ничего не делал.