На другом конце света главный дворец императорской семьи был все еще окрашен в цвета траура. До сих пор никто не мог понять, почему никогда не жаловавшийся на здоровье император Акихимо в свои шестьдесят восемь погас словно свеча, оставленная в ураган на улице. В упонской монаршей семье все отличались крепким здоровьем и сохранностью разума в старости. По старой доброй традиции стали ходить слухи, что семью просто прокляли, а в этот же момент отец Куроки, в свои сорок один, стал императором, на которого навалилась вся ответственность и все долги. Но самым важным новый монарх считал то, что его сын, до сели находящейся в тени, не оправдает надежды страны.
Куроки был слишком резок и не сдержан временами, но так казалось лишь Нарухимо. Эта извечная проблема отцов и детей всегда будет иметь место в мире, но здесь же все было более масштабно, ибо нынешний император боялся не столько за сына, сколько за нелепую тенденцию младших братьев отбирать престол у старшего. Наверняка Нарухимо просто не догадывался насколько жестоким и дальновидным может быть его сын. Отчаянное умение есть в мире – ожидание.
– Вы звали меня, отец? – дверь без лишнего скрипа отворилась, и принц вошел в кабинет Нарухимо, что на пониженных тонах разговаривал с женой. Уши у стен еще никто не отрубал.
– Подойди, – мужчина мановением руки подозвал сына, сразу давая понять, что сегодня наследника будут хвалить.
– Наш посол из Англии сообщил нам. В докладной записке, – уточнила императрица Масамо, стараясь скрыть радость того, что ее сын не совсем потерян для общества. – Что ты весь вечер общался с гостями.
– Допустим, – Куроки инстинктивно отступил на шаг назад, внимательно рассматривая любое проявление эмоций на лице отца. Не всегда разговор, начатый с похвалы, ведет к счастливому эпилогу. Вот с княжной из Грепиль все прошло неплохо, а вот с сыном президента Кореи, днем позднее, не особо.
– Очень хорошо, – император переглянулся с женой, которая, как и положено служила ему опорой. – Нам рассказали о твоих успехах в учебе. Мы очень рады.
– Но больше всего мы рады, – Масамо выделила именно последние два слова. – Что тебя часто видят в компании Соры Ямада.
– Да, – Куроки рефлекторно потер шею, начиная понимать к чему идет этот разговор, хотя поначалу ему показалось, что его будут хвалить за знакомство, а далее и дружбу с наследницей довольно прибыльного княжества. Но не тут-то было. – Она, как и я получает степень магистра и руководит художественными выставками.
– Какая молодец, – императрица взяла мужа за руку, чуть ли не участливо улыбнувшись сыну. Но тот-то точно понимал, что мать совершенно не волнует кто такая Сора, из какой семьи и на кого учится. Сора просто была. Была главным козырем в войне со сплетнями о предпочтениях юного принца. Ведь все задавались вопросом «почему к 23 годам этот привлекательный обеспеченный юноша не разбил ни одного девичьего сердца». Эта волна «голубого безумства» расстраивала не только мать, но и остальную семью, что с восхождением Нарухимо на трон находилась под непроницаемым колпаком общественного мнения. И вот в окружении принца появилась девушка, с которой, признаться, ему довольно комфортно. Комфортно, приятно, чуть более свободно, интересно. Она была просто рядом и пока этого хватало. В двадцать три Куроки хотелось иметь более узкий круг лиц, который, естественно, он сам выберет. Наивно.
Анне же пока было двадцать и ее сердце было открыто настежь для новых увлечений, что дальше ее бурной фантазии не заходили. К счастью приставленной к ней Хезер, наставницы с задатками отменного диктатора, на пятнадцать лет старше княжны. Иногда Анне казалось, что она просто – напросто ждет того «единственного», а временами, усмехаясь, обзывала саму себя меркантильной и ветреной. Вот только нелюбимыми зимними вечерами ей приходила мысль, что она просто не создана для всей этой великой «химии любви». «Сердце непостоянно» – как говорила Хезер, а еще всегда нужно отличать «влюбленность» от «любви» иначе может произойти конфуз. Но пока что ее подопечная просто увлекалась знаменитыми людьми – например, Леонардо ДиКаприо, так же как и миллионы по всему миру. И в своих предсонных мечтах Анна воображала их совместную жизнь, правда та была слишком банальна и совершенна. Сейчас девушке хотелось эмоций, что били бы через и край. И вот… И вот теперь все ее мысли занял упонский принц Куроки, в котором она увидела вызов и интерес. В тот вечер она жаждала его без стеснения поддеть и ждать когда же он сделает ответный выпад. А еще хотелось улыбаться, даже сейчас, вспоминая о нем. У нее внезапно возникла мысль организовать какой-нибудь званый вечер и будто бы случайно столкнуться лицом к лицу с принцем. И чтобы щеки не так горели, хотя это всего лишь временное смущение и не более – убеждала она себя.