– Что жаль? – Саша взял ее под руку. – Просто начни хорошо себя вести, и твой брат закатит тебе шикарную свадьбу.
– Ох, – девушка театрально поднесла ко лбу свободную руку. – Кто меня замуж возьмет с таким послужным списком и характером. Ты?
– Нет, милая, – ласкового отказал он. Приобняв и завлекая в танец. – Боюсь, мы не сможем друг друга выносить хотя бы 15 часов в день.
– Трагедия, – Сакура положила ему голову на плечо. Что-то кольнуло в сердце, какая-то обида. Они были увлечены друг другом, не скрывая, не видя общего семейного будущего. Но все же «нет» ее глупо обидело. – Может мне вернуться к Эмс?
– О, нет, – простонал Саша. – Прошу тебя. Нет. Что ты в ней нашла? Она же страшная. И костлявая.
– Не то, что твои подруги из университета? – усмехнулась она, вдруг почувствовав себя намного старше и мудрее.
– Да, – просто ответил он. – Ревнуешь?
– Было бы к чему. Они уйдут, а я останусь.
Александр лишь закатил глаза, сильнее сжав руку на ее талии, прокрутил ее.
– Подойдем к виновникам торжества?
28.05.2006
Долго решалась тебе написать. Лучше бы позвонила. А еще лучше бы лично сказала, но тогда бы я точно не подвела наш разговор к этому.
Это очень личное. То, что я не хочу, чтобы вышло за рамки твоего и моего разума.
Я хочу, что бы твой секретарь или иное доверенное лицо помогли найти моей помощнице Хезер «общий язык» с доктором Ясуда (данные о нем на отдельном письме) и узнал бы, не согласиться ли он на командировку в Грепиль.
Не бойся и не волнуйся. Мне просто нужна консультация. Хезер (я о ней писала, и ты ее видел), рассказала о его разработках и о том, что он просто великолепный специалист.
Вот я сказала. Все.
Хезер в курсе всего и ей просто нужно встретиться с доктором.
Надеюсь, ты поможешь.
Мой поклон Соре.
Твоя
A.P.
Она вновь отложила официальное письмо и посмотрела на стену напротив: книжный шкаф, доверху заполненный ее любимыми книгами на роскранском, английском и французском. Ее личный кабинет, как маленькая неприступная крепость, в которой она была совершенно спокойна, именно здесь рождались ее произведения и правотворческие законы.
Девушка, что скоро перескочит в статус «женщина», вздохнула и потянулась за уже открытым письмом, спрятанным среди книг и бумаг, лежавших на письменном столе за которым она восседала. Она немного откинулась назад и вновь погрузилась в изучение этих далеко безрадостных строк. К началу этого сентября доктор Ясуда уже несколько раз приезжал лично к ней: что-то сверял, хмурил свой старческий лоб. Потом брал ее за руку и на ломаном английском обещал, что все будет хорошо. Еще таблеток. Еще уколов. Витаминов. Времени. Ей было уже двадцать шесть, а Виктору на десять лет больше и с каждым новым днем ее волнение и тревога усиливалась. Боже как же она хотела детей, такую ораву человек из трех, бегающих по дворцу с гоготом и визгом. И как она боялась, что это ее чертово тело обречет Виктора на старость без внуков. Именно его боли она больше всего и боялась. Боялась подвести. Он был достоин иного: счастья отцовства, она же видела, как загораются его глаза, кучи детей, смеха. Ощущать приятную тяжесть новорожденного ребенка на своих руках. Первый шаг, первый зубик, колики, первое слово и объятья перед сном.
Анна судорожно всхлипнула и прижала руку ко рту, стремясь заглушить надвигающуюся истерику. Вдруг кто-то из прислуги услышит. Никто не должен знать о ее проблемах, кроме самых близких. Особенно Виктор и Хезер что успокаивали ее после каждого УЗИ. Хезер, ставшая второй матерью, сестрой и подругой, что сносила все ее причуды и истерики. Как же ей повезло с ней. Она и вправду счастливица, что такие потрясающие люди оказались рядом с ней.
– Можно? – после чуть слышного стука в приоткрытой дубовой двери кабинета появилась голова Виктора.
– Конечно, – улыбнулась Анна и постаралась незаметно спрятать письмо с результатами от врача. Безуспешно.
– Ты снова расстроилась, – в его голосе было столько нежности смешанной с сочувствием, что девушка не выдержав, вскочила с места и кинулась к нему. Мужчина грустно улыбнулся и обнял ее, привычно целуя в макушку чистых уложенных волос.