— Керосином! Бензином! Подсолнечным маслом! — неслось со всех сторон.
— Это оттого, что физику плохо учила, — назидательно выговаривала Чаркиной Ольга.
— А ты, чем ругаться, взяла бы да и помогла ей, — посоветовала Тоня.
— В чем же, интересно?
— Разумеется, в физике. Ну, хотя бы повторила с ней раздел «Электричество».
— Вот еще новости! — фыркнула Ольга. — У меня не хватает времени для музыки и английского, а тут извольте: заниматься с этой пустышкой Чаркиной! Не обязана я!
— Это не обязанность, Оля, — убеждала Тоня, — а товарищеская помощь. Миле плохо дается физика.
— Если неспособная, пусть не учится. Десятый класс — не детский сад. Есть известная истина, что в науке нет столбовой дороги, а нужно самому карабкаться по ее каменистым тропам.
— Оля! — сказал я. — Это пережиток индивидуализма. Ведь ты же староста класса, пойми.
— Пожалуйста, переизбирайте, сделайте такое одолжение!
— Ну что ж, не хочешь — не надо, — ответил я.
Тогда встал Игорь.
— Братцы, — заговорил он волнуясь. — Поручите мне… заниматься с Милой.
— На каком основании? — крикнул Вовка.
Все рассмеялись, а Игорь покраснел.
— Ладно, поручим! — великодушно согласился Филя.
На уроке я получил от Минской записку:
«Огорчена, что не имею настоящих друзей».
Когда прозвенел звонок, Ольга быстро вышла из класса, и в школе в этот день ее больше никто не видел.
— Почему нет света? — спросил я, войдя утром в школьную раздевалку.
— Да вот выключили. Может, неполадки какие, — объяснила сторожиха Матвеевна.
Школа освещалась от заводской электростанции. «Что же, могло случиться на станции?» — подумал я.
— Пуск электропечи сорван! — услышал я чей-то встревоженный голос. — На заводе вредительство…
Я побежал в класс.
— Электропечь должны были включить в одиннадцать часов вечера, — рассказывал Филипп Романюк, побывавший в числе приглашенных гостей в литейном. — Сначала, как обычно, шли приготовления… Потом инженер, руководивший пуском, подал команду. И сразу же погас свет. Позвонили на электростанцию, оттуда ответили, что дизеля стали. Вызвали главного энергетика, того самого Бойко, помните? — повернулся ко мне Филипп. — В последние дни он болел и на завод не явился. Пошли к нему на квартиру, а его и дома не оказалось.
— Куда же он девался? — спросила Милочка.
— Кто его знает! Стали выяснять причину аварии… Оказалось, что нефтяной бак, из которого в дизеля поступало топливо, наполовину заполнен водой.
— Вот так история!
— Директор завода распорядился дать горючее из запасной цистерны, прямо с нефтяного склада. Открыли вентиля, а нефть не идет. Пошли проверять, в чем дело, оказывается, цистерна пустая…
— Куда же девалась нефть? А сколько ее было? — загудели ребята.
Глава двадцать третья
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
Солнечным весенним днем, когда плакали сосульки на крышах, Павел вернулся домой. Сидя в кресле перед окном и гладя мурлыкающего на коленях котенка, он говорил:
— Ну вот, наконец-то! Спасибо доктору Кочкину. Передохну денька два-три и в цех подамся.
— На работу?
— Да нет, пока еще так, в разведку…
— Куда тебе ходить, больному. Сиди дома, — сказала Зина.
— Ладно, ладно вам… — улыбнулся Павел. — Слышите, гудок с обеда зовет.
Брат в самом деле на третий день отправился в цех. Увидел дома я его уже вечером, когда, склонившись под абажуром лампы, он что-то писал за столом.
— Ну вот и сходил… — вздохнула Зина. — Началась карусель.
— Да, а как ты думаешь, зря сходил? — отложил ручку Павел. — Нет, правильно сделал! Нельзя допускать такой беспечности. Вот пишу в партком…
— А что случилось? — встревожился я.
— Песок… в станке, — хмуро повернулся ко мне брат.
— Какой песок?
— Наждачный… Кто-то подсыпал. В десять станков.
— И в твой?
— И в мой! — Павел тяжело вздохнул. — Петровича поранили… В больнице старик.
Потирая ладонью лоб, Павел коротко рассказал о происшествии на заводе.
Вчера в полночь, когда рабочие второй смены ушли домой, Петрович погасил огни и решил, как он часто делает, переночевать в цехе. Есть у него там любимое местечко — у батареи парового отопления. Но в эту ночь что-то не спалось старику. Ворочался он с боку на бок, а потом вдруг открыл глаза и видит, что кто-то, крадучись, ходит возле станков. Старик сначала подумал, что ему померещилось. Да нет! Петрович присмотрелся. Открывая крышки коробок скоростей, человек торопливо бросал туда что-то. Слесарь смекнул, что дело неладно. Кинулся к станкам, чтобы изловить неизвестного, но его опередили — ударили чем-то по голове. Когда старика обнаружили, лежащим у дверей цеха, он в бреду шептал о коробках скоростей.