— Да вот, Лешка затянул, — ткнул меня в бок Игорь.
— А ну, тогда, паря, становись к станку, — пошутил токарь. — Гляди, сколько втулок подвалило.
Я принял его приглашение всерьез и подошел к станку Павла.
— А я ведь с ним наловчился, — кивнул Василий на работающее приспособление. — Здесь пущу в ход и потом бегу к своему станку обтачивать фланец. Потом все сначала. Хлопотно одному только.
— Дай-ка резец, — попросил я.
Лазарев с нескрываемым удивлением открыл инструментальный ящик, вынул резцы, помедлил.
— Давай, давай!
Я взялся за рукоятку суппорта, сказав Игорю, чтобы он держал наготове следующую втулку.
Резец плавно врезался в металл, попыхивала дымком стружка, и я уже не испытывал прежнего страха, что он может сломаться или вырваться из державки. Вспомнился весенний ангарский берег, печеная картошка в костре и рассказ брата о какой-то хитрой детальке… «Это как понять? Не романтика?»
Приближалась полночь, а мы все не уходили с завода. Работа на многих станках прекратилась, и в цехе то там, то здесь стали гаснуть огни. Пройдясь меж станков, мы осмотрели, нет ли лишнего народа, и уселись возле батареи, где частенько ночевал Петрович. Игорь беспрерывно зевал, жаловался, что у него сосет под ложечкой. Но когда Василий рассказал какую-то смешную историю и вдобавок, сбегав за кипятком, угостил нас ужином, сон у моего друга прошел. Оставив Лазарева отдыхать у батареи, мы стали с Игорем бродить по цеху.
Ночная смена не была полностью загружена. Работали только карусельный и строгальный станки и светилась конторка мастера. Кругом стоял полумрак.
— Лешка, — взял меня под руку Игорь, — я тебе что-то давно хотел сказать.
— Говори.
Игорь смущенно кашлянул.
— Понимаешь, какая со мной история приключилась. Она ведь такая славная…
— Кто — она? — удивленно поглядел я на друга.
— Милочка Чаркина… Только ты, пожалуйста, не смейся, — предупредил Игорь. — Живет она сейчас на другой квартире, и ходить нам с ней почти по пути. И вот иду я как-то с занятий, гляжу — впереди меня шествует Милочка, идет и напевает. Я догоняю ее и спрашиваю: «Поешь, Мила?» — «Пою! — засмеялась она. — Когда идешь и напеваешь, то расстояние от школы до дома кажется совсем коротким…»
— И все?
— Все, Лешка.
Помолчали.
— Ты твердо решил стать инженером? — спросил я.
— Да, Лешка, в один институт с тобой, в Томск, — ответил Игорь. — Погоди, а чего это ты с таким вопросом?
— Так…
— Не веришь, что из нас инженеры получатся? Получатся! Куда же нам больше? Филя, тот наверняка по астрономии двинет, Тоня — по истории, Вовке из ЦК комсомола вызов пришел: на полярную станцию приглашают…
— В Томск не еду, — перебил я Игоря.
— Ты чего, Лешка? Обалдел?
В этот момент у стены, за которой находилась электрическая будка, раздалось подозрительное бренчание.
— Что такое?
Мы инстинктивно присели за станком. Прошла минута, две… Бренчание повторилось, но осторожней, тише. Походило на то, будто кто-то случайно зашел на лист железа и хотел с него неслышно сойти.
— Смотри! — прошептал Игорь.
В просвете между станками я увидел человеческий силуэт. Он медленно двигался вдоль стены по направлению к электрической будке.
Сердце мое заметалось. Крикнуть Лазареву? Но не успел я собраться с мыслями, как на пути силуэта выросла чья-то длинная тень и тотчас прыгнула, на неизвестного.
Мы с Игорем бросились туда же.
— Сволочь! — раздался знакомый голос Антона. — Вот ты меня на какое дело заманивал, златые горы сулил. Не выйдет!.. Не выйдет! — злобно приговаривал он. — Хватит того, что отец на вас всю жизнь батрачил!
Подоспевший Лазарев включил свет. На полу лежал Семка. Его давил коленом Антон. Неподалеку валялся финский нож.
— Берите, пока не придушил кулацкую гадину! Хотел электрические кабеля перерезать…
…Шли дни. По ночам небо стояло в зареве лесных пожаров. В открытые окна врывалась дымливая и какая-то вязкая весенняя теплота. Так же было и днем: жарко и душно.
«Среди соединений с замкнутой цепью углеродных атомов», — читал я, но меня отвлек от занятий говорок за окном. Подбежав к нему, я увидел Игоря и Милочку. Облокотившись на велосипеды, раскрасневшиеся и веселые, они держали в руках по огромной охапке багульника.
— Один из букетов — редактору школьной стенгазеты, — протянула мне цветы Мила. И тут же начала объяснять: — Сегодня мы с Игорем за физикой сидели, прямо обалдели — и вот решили прокатиться в лес… Погода такая чудесная! А тут… — Милочка рассмеялась, — физика!