Длинная тонкая доска, которой только что рулил его друг, теперь превратилась в весло. Миша гребнул им с левого борта, потом перекинул на правый и направил лодку прямо к острову.
Человек с чемоданом стоял не двигаясь. «Интересно, кто он?» — подумал Миша. Зная, что за островом по реке проходила государственная граница, Миша удивился появлению человека в гражданской одежде. Граница есть граница, нарушать ее никому не позволим, говаривал часто отец. Он ходил когда-то в бой с японскими самураями и хорошо знал, к каким коварным хитростям мог прибегнуть враг. Правда, на остров по-прежнему, как и раньше, выезжали колхозники косить сено, собирать грибы и ягоду, но для этого им выдавали особое разрешение. «Значит, и этому выдали, раз он так свободно ведет себя», — подумал Миша, глядя на человека за протокой. Но тут же вспомнил, как зимой на пограничную заставу был доставлен такой же вот неизвестный. Рассказывали, он оказался матерым шпионом, проход искал в этих местах.
— Спасибо, ребятки, — сказал человек, помогая подтаскивать лодку к берегу.
Высокий, в сером плаще и темной кепке, с лицом, заросшим черной щетиной, он стоял в воде, широко расставив ноги, и улыбался. В том, что лодка принадлежала ему, Миша почему-то нисколько не сомневался. Но кто был этот человек?
Человек тяжело ступил в лодку, зачерпнув воды и накренив ее.
— Что ж, поехали, — сказал он, усаживаясь на корме. — Может, мне погрести?
— Не надо, — тряхнул головой Миша, — справлюсь. — «Где уж тебе, — подумал он. — Сесть как следует и то не сумел».
Лодка, грузно покачиваясь, повернула от острова.
— Тра́вы-то, тра́вы нынче какие! — вздохнул незнакомец, и Миша заметил, что глаза его, маленькие, острые, забегали по сторонам. — Ездил места выбирать для сенокоса. Пограничники разрешение выдали. — Он повертел в руках бумажку. — А вы откуда, ребятки?
— Из Ольховки, — ответил Бориска.
— Хорошее село, — похвалил тут же незнакомец. — Богатое.
— Вы разве его знаете?
— Как же, приходилось бывать.
— Ну, тогда и папку нашего знаете — учитель он в школе. Асеевы мы, — продолжал Бориска. — А у Петьки отец комбайнер, Софронов его фамилия.
— Так, так, — поддакивал незнакомец. — Хорошие у ваших отцов специальности. Ну, а я по землемерной части. Землемер я, из города. Имею поручение насчет сенокоса. А катер-то, видно, штормом повредило, — добавил он мрачно.
— Какой катер? — спросил Миша.
— Да наш, городской… Коли высадил — увези обратно. А вот не увез. Целые сутки прождал на берегу пустынных волн, — рассмеялся незнакомец.
— А вы разве не на этой лодке приплыли? — удивился Миша.
— Говорю ж тебе — на катере. Стало быть, лодка не моя.
— Не ваша? — Бориска даже в ладоши хлопнул. — Мы тогда ее себе возьмем!
— Пользуйтесь, пожалуйста, — повел плечами незнакомец. — Хозяин найдется — отдадите. А не найдется — ваше счастье.
«Здорово получается! — усмехнулся про себя Миша. — Петька-то как обрадуется!»
— А дружок-то ваш костер разводит, — взглянув на берег, сказал землемер. — По-доброму нас встречает.
Однако встреча на берегу оказалась далеко не доброй. Едва приблизилась лодка, как раздался громкий лай Барсика. Не обращая внимания на собаку, землемер прошел к костру, быстро снял плащ и бросил его в кусты. Потом стянул сапоги и, воткнув две палки, повесил сушить мокрые портянки. Барсик, улегшись в сторонке, продолжал глухо рычать.
— Ишь ты, какой ворчун, — добродушно заметил землемер, усаживаясь у костра. — Такова уж ваша собачья натура — ворчать на незнакомых.
Желая услужить гостю, Бориска вытащил из лодки чемодан. Заметив это, приезжий поспешно встал и грубо вырвал чемодан из рук растерявшегося мальчугана.
Сразу же, будто по сигналу, вскочил Барсик. Оскалив зубы и зарычав так, что вздыбилась шерсть на его рыжей спине, он бросился к землемеру. Подоспевший Миша с трудом оттащил собаку.
— Это он за Бориску заступился, — объяснил Миша. — Друзья.
— Не нуждаюсь в помощниках! — зло сказал приезжий. Но тут же, словно спохватившись, улыбнулся Бориске. — Ты прости, малыш. А если бы ты чемодан в воду уронил? Вещь все-таки…
«Смеется, а глаза злые», — отметил Миша.
Землемер раскрыл чемодан, достал несколько бутербродов, протянул их ребятам:
— Угощайтесь…
— А мы недавно ели, — за всех ответил Миша. Ему не хотелось быть хоть чем-нибудь обязанным этому человеку.
— Ну, было бы предложено, — сказал землемер, снова подсаживаясь к костру.
Когда с бутербродами было покончено, он сказал: