— Да не паясничай, Игорь! Честное слово, тут есть какая-то связь. — Тоня прижала к груди листки и задумалась. — Карта, с которой я рисовала этот круг, была очень старая, затертая. Но мне показалось… Вот посмотрите… Нечестно, но я утащила на часок.
Склонившись над картой, мы стали внимательно вглядываться в еле заметные извилины речушек, очертания гор, но ничего понять не могли. Даже надпись на этой истрепанной, выцветшей от времени карте и та была неясной. «Полковая карта» — только-то и значилось вверху справа.
В одном из своих карманов Игорь, ко всеобщей нашей радости, обнаружил лупу. Но и лупа не помогла. Четко выделялся нажим цветного карандаша, обозначивший позицию пушки, но что это был за район, яснее не стало.
— Да, на каменоломню не похоже, — почесал затылок Игорь и сочувственно взглянул на Тоню.
Она молчала, теребя тонкими пальцами краешек карты.
— А ну, пошли к нашей пушке! — сказал я.
Мы шли, и все трое, задумавшись, молчали.
Да, со времени того партизанского слета прошло почти десять лет. Зотов, по свидетельству надписи на документе, еще тогда был «безнадежно болен», и не зря его удостоверение сдали в архив…
Вот и знакомая улочка, погруженная в сонливую тишину. Длинный забор, в нем — меченая доска. Вот и полуразрушенный сарай, и в нем под ворохом бумаги и брезентом — наша пушка. Мы пролезли в сарай и сели рядом с пушкой.
— Где все же этот поселок Удыль? — спросила вдруг Тоня.
— Удыль? — переспросил Игорь. — На восточном побережье Байкала.
По Тониному лицу пробежала озорная улыбка. Она вынула из кармашка своей клетчатой блузки карандаш, коснулась кончиком карандаша карты — названия «Сибирск» — и медленно повела отточенное острие вверх по Ангаре. Дойдя до истока реки, карандаш прошел влево по побережью, задержался на какой-то миг и быстро пересек озеро.
— Как видите, выход есть!
— Отправиться в гости к Зотову? — уж что-то прикидывая в уме, спросил Игорь.
— Но ведь его, может, и в живых нет? — заметил я.
— Есть, наверно, родственники, знакомые. Ребята! — сказала Тоня. — Сдадим экзамены и едем! В поход по следам истории. А командиром — Максима Петровича!
— Что ж, — согласился Игорь, — в поход, так в поход! Я не зря лыжи насаливал… На Байкале их проверю!
Глава седьмая
«Проспрягайте глагол „фарен“»
Заботы о пушке и предстоящем путешествии за Байкал не покидали нас ни на один день…
— Подумаешь, переводные испытания! Сдадим! — бодро твердил Вовка.
Узнав о походе на лодке, он тут же согласился ехать, даже не моргнул глазом.
— Ты же в экспедицию собирался… На Север! — добродушно посмеивался Филя.
— Хо-хо! — Вовка сунул руки в карманы брюк. — Вспомнила бабушка девичий век! Уж неделя, как мне пришла резолюция. Отказали за малолетством.
Разговор этот шел вечером на лавочке возле дома Романюков. Посматривая в сторону каменоломни, Игорь удивлялся:
— Смотри, как заварилось! Начали с чугунного лома, а поплывем на Байкал.
— Так уж и поплыли! — грустно-насмешливо сказала Тоня. — Ты же, например, насчет лодки совершенно не беспокоишься…
Да, лодка — главная наша забота. Покупать новую дорого, да и нет денег. Недавно мы решили просить о помощи отца Игоря, профессора-зверовода. У него на Байкале, на Мысовой, в клетках соболи. Туда он выезжает каждое лето на моторной лодке. Почему бы ему не взять с собой нас?
— Ну, чего молчишь? — затеребила Игоря Тоня. — С отцом говорил?
— Да ладно тебе! Говорю, лодка будет, — почти рассердился Игорь. — Дайте только экзамены сдать. Эх, скорее бы лето!
И вот почти промелькнули эти дни. Позади математика, литература, химия… Остался последний…
Преподавательница немецкого языка Мария Павловна сегодня наряднее, чем обычно, и очень довольная.
— Зер гут, зер гут, геноссен! — похваливает она Ольгу Минскую, Тоню, Филю…
С Вовкой же получился конфуз — схватил «удочку»! Челюскинец, не смущаясь, признался, что он был занят подготовкой к походу на Байкал. Игорь только что получил «отлично» и не мог уже сидеть спокойно.
— Отец моторку дает. Ясно? — зашептал он мне на ухо. — Но, понимаешь, крупная неприятность… Ковборин запретил Максиму Петровичу ехать с нами.
— Ковборин узнал о пушке? — заволновался я.
— Да нет! Тогда бы нам совсем крышка. Просто запретил ехать в поход, а Максим Петрович сказал, что он все равно поедет. В учительской кру-упный разговор вышел!
— Вот так дело! — Я даже забыл, что меня вот-вот может вызвать Мария Павловна.