Слесарь почти бросил мне деталь. Подхватив втулку, я вставил ее фланцем в приспособление, набросил на нее накидную гайку и, схватив поданный Игорем ключ, с силой подтянул ее до отказа.
— Добре сидит, — проверил старик. — Пускай станок.
Не помню, как я нажал электрическую кнопку. Загудел мотор, резец двинулся с места, и по черному телу втулки пополз светловатый поясок. С каждым мгновением он становился все шире, и вдруг деталь как бы исчезла, растворилась в воздухе. Ее присутствие выдавала только сияющая дорожка света, вытянувшаяся вдоль оси. По спине у меня пробежал холодок.
— Выключай станок. Так. А теперь замерь, — командовал Петрович. — Смени резец. Растачивай изнутри. Да чего ты? Не теряй времени.
— Семнадцать минут! — объявил Игорь, когда я снял со станка готовую деталь.
Блестящая, принявшая ровные очертания, она казалась совсем не похожей на своих сестер в общей куче литья.
— Ну что, пот прошиб? — весело посмотрел на меня Петрович. — А руки-то, руки-то дрожат… Матушки!
Вытерев платком мокрое лицо, я от усталости присел на ящик у станка.
— Да, конечно, встряска серьезная, — продолжал подшучивать слесарь. — Ты, поди, думаешь, уже токарем стал? Черта с два! Приспособление всему причина. Ну что, сколько времени вкруговую затратили?
— Двадцать девять минут, — подсчитал Игорь.
— Вот… А если бы за станком стоял Павел? Еще меньше! Эх, братцы, какой мы ему подарочек приготовили! — радовался Василий.
С перерыва стали возвращаться рабочие. Они подходили к станку, разглядывали приспособление, задавали вопросы.
— А ну, показывайте, каким «сквознячком» вы решили продуть наше начальство? — спросил кто-то.
— Показать можно, за это деньги не берут, — рассмеялся Петрович и взглянул на меня: — Начнем, что ли, токарь?
Глава двадцать вторая
Борьба продолжается
Подходил февраль. Как-то утром, вбежав в класс, Тоня подсела ко мне. Она вся сияла от радости.
— Лешка, папа разрешил тебе свидание с братом… Приходите вдвоем с Зиной.
— Когда?
— Да хоть сегодня!
Трудно передать словами охватившую меня радость. Письма, записки, которыми мы обменивались, разве могли заменить встречу? Сколько новостей мне нужно рассказать Павлу!
Но настроению моему суждено было вскоре измениться…
— Что это, твой брат в шкурники записался? — пристал на перемене к Ване Лазареву Маклаков. — Ладно, ладно, не юли, весь завод говорит.
— Мой брат не шкурник! — выкрикнул возмущенный Ваня.
— Го-го! Факт! Куда попрешь… Карточки на хлеб отменили, денежки становятся дороже, отчего не подработать?
— А ну, оставь его! Опять, Маклаков, за старое? — подскочил я к Недорослю.
— Нет, за новое! Вот, почитай! — Маклаков вынул из кармана пиджака лист тонкой папиросной бумаги и швырнул листок мне в лицо.
— «20 января, — прочитал я, — токарь третьего разряда Василий Лазарев, получив срочный наряд на изготовление штучных деталей к комплекту „Г“, отказался выполнить работу и покинул цех. Известно, что Лазарев, несмотря на мое категорическое запрещение, скрытно от всех изготовил какое-то приспособление к станку и стал работать один за двоих. Отказ от выполнения ответственного задания вызван исключительно корыстными побуждениями Лазарева.
Приказываю: за проявленную недисциплинированность токарю Лазареву объявить строгий выговор и понизить его в разряде сроком на три месяца. Осудить „сквозной“ способ работы, как рваческий, создающий разногласия среди рабочих и нарушающий нормальный ритм технологического процесса.
Начальник цеха…»
И далее шла неразборчивая подпись.
— Как попал к тебе этот приказ? — спросил я Маклакова.
— А ты что, прокурор? Допрашивать вздумал! — Вырвав у меня листок, Маклаков поспешил из класса.
Эх, нечем, выходит, порадовать Павла…
С замиранием сердца шел я по длинному больничному коридору, путаясь в неудобном халате. Доктор и совсем маленькая рядом с ним Зина шагали немного впереди.
— Леша! Зина!
Брат чуть приподнялся с кровати, благодарно взглянул на доктора.
— Уговор — не волноваться! — шутливо пригрозил Кочкин.
Прикрыв дверь в палату, он отошел к окну. А мы с Зиной придвинули свои табуретки к самому изголовью кровати, точно собирались сказать Павлу что-то необыкновенное. Да так ведь было и на самом деле. Собирались!
— Ну как, Алеха, твои дела? — тихим голосом начал брат. — Ты что-то ничего не писал о чертежах. Помнишь, хотели делать с тобой? А как с пуском электропечи в литейном?