— Править на огонек!
Моторка, словно почуяв близкое пристанище, стремглав понеслась вперед. Огонек на берегу разрастался, и вскоре стало ясно, что это костер.
— Ура! Приехали, ребята! — воскликнула Тоня.
Она встала и направилась вдоль борта к Максиму Петровичу. Но в тот же момент под днищем лодки раздался сильный скрежет. Неожиданный толчок выбросил Тоню за борт.
— Сели на мель!
Максим Петрович, выскочив из лодки, помог Тоне подняться.
— Ты вся мокрая, укройся тулупом! — отрывисто бросил он.
Однако, как я заметил, Тоня не сразу выполнила приказ учителя. Очутившись в лодке, она схватилась за нагрудный кармашек под свитером, вынула из него какие-то бумажки и тихо вскрикнула.
Что это за бумажки? Я заметил, что чернила на них расплылись. Тоня расправила листочки и тотчас стала сушить их на еще не остывшем глушителе лодочного мотора. И только после этого надела тулуп.
Лодка плотно сидела на песчаной косе. Все наши попытки сдвинуть, ее на глубокое место оказались напрасными.
Между тем уже совсем рассвело. От берега, где бледно догорал костер, нас отделяла довольно широкая водная полоса. На песчаной отмели сушились рыбачьи сети, лежали перевернутые кверху днищами лодки. За сетями перед толстым кряжистым деревом стоял человек, попыхивая трубкой. На нем была длинная рубаха, меховые унты, шапка с отвислыми ушами.
Максим Петрович крикнул. Человек вынул изо рта трубку, сказал что-то по-бурятски и продолжал стоять. Легкий наплыв волны с моря чуть шевельнул нашу лодку, и мы поняли, что она сидит крепко.
— Вот что, ребята, послушайте меня, — сказал Максим Петрович. — Поплыву-ка я к берегу — пловец я неплохой — да привезу на подмогу рыбаков.
— Что вы? — всполошилась Тоня. — Вода — как лед, уже мне-то поверьте, а плыть далеко!
Грачев тем не менее сел на край лодки и начал снимать свои тяжелые сапоги.
— Стойте! Стой! — взволнованно крикнул Игорь.
С этими словами он выбросил из моторки свои чудо-лыжи, встал на них и, взмахнув палками, двинулся по воде. Все это Игорь сделал с такой расторопностью, что нам оставалось только одно: смотреть на него. Лыжи неслышно скользили по воде. Палки с жестяными банками на концах глуховато хлопали при отталкивании, а лыжник уверенно продвигался к берегу.
— Эх, жаль, профессора с нами нет! — горевал Вовка. — А то бы понял, поверил, раскаялся.
Фигура неизвестного у костра при приближении Игоря точно окаменела, даже дымок над трубкой исчез. Но стоило Игорю приткнуться к берегу и вытащить на песок лыжи, как человек укрылся за деревом. Это был старик бурят.
Игорь громко позвал его, но тот не шел. Снова позвал — никакого ответа. Тогда Игорь уселся возле костра и стал ждать.
Наконец старик, осторожно ступая, вышел из-за дерева. Над водой прокатились ясно слышимые слова с бурятским выговором:
— Однако, ты кто будешь?
Игорь рассмеялся. Это приободрило бурята. Тыча трубкой в сторону лыж, он стал медленно к ним приближаться. Не дойдя нескольких шагов, остановился. Из трубки обильно повалил дымок.
— Однако, эт сам, парень, делал или покупал?
— Сам, дедушка!
— Чудо! Какой чудо! А ну стань!
Но когда Игорь выполнил просьбу старика, тот замахал рукой в сторону моря:
— Ходи домой, хозяин, омуль пугать будешь!
— Что-о? — опешил Игорь. — Как так — домой?
— Ходи, ходи, — отчаянно замахал руками старик.
— Дедушка, там люди ждут! На мель сели!
— Какие люди? — Старик, казалось, только сейчас увидел нас.
Выбив из трубки пепел, дед столкнул в воду стружок и, приказав Игорю следовать на своем «чуде» впереди себя, поплыл к нам.
Да, это был старик бурят. С круглого морщинистого лица на нас смотрели узкие, с лукавинкой глаза.
— Здравствуйте, дедушка! — протянул ему руку Максим Петрович. — Вот хорошо, что вас встретили! Как ловится омуль?
— Омуль? — старик неодобрительно запыхтел трубкой. — Как ловится омуль. Бадма не знай.
— А вы сторож на рыбалке? — поинтересовалась Тоня.
Бурят, не отвечая, помог нам столкнуть с мели моторку, привязал за ее кормой свой стружок и пересел к нам, внимательно рассматривая наши лица.
— Откуда приехал? — спросил старик, набивая табаком трубку.
— Из Сибирска, — откликнулась Тоня.
— А зачем приехал?
Тоня посмотрела на Максима Петровича: «Сказать или нет?» Учитель кивнул.
— Ищем партизана Зотова… Не знаете такого? — Глаза у Тони разгорелись, и она даже привстала от волнения.
Но Бадма точно не расслышал ее голоса в шуме заработавшего мотора.
— Эт лева маленько сверни, — сказал он сидевшему за рулем Максиму Петровичу.
Тоня повторила свой вопрос и добавила:
— Пушку мы его нашли, Зотова.
— Пушка? Какой пушка? — Старик с недоверием смотрел на Тоню. — Ты кто сам будешь?
— Ученица.
— Мы все из одной школы, ученики, — пояснил я, видя, что Тоня немного растерялась. — А Максим Петрович — наш учитель.
— Теперь эт направо маленько сверни, — продолжал невозмутимо Бадма.
— Странный старик, — сказала Тоня и, свернув калачиком ноги, прислонилась к мотору.
Когда вышли на берег и подсели к костру, Бадма, снова засопев трубкой, как ни в чем не бывало спросил:
— Про кого эт меня спрашивал, девка?
— Про Зотова Степана Ивановича, — оживилась Тоня. — Он из Удыля, дедушка.
— Зотов? — Бадма молча отправился к сетям, принес котелок с рыбой и, устанавливая его на костре, вдруг, обратился к Игорю: — Однако эт, парень, ты худо сделал — омуль пугал, Байкал сердил! Ух!
— Что вы, что вы, дедушка! — возразил Максим Петрович. Он одернул гимнастерку, с улыбкой посмотрел на свои разутые ноги и быстро поднялся: — Становись! Смирно!
Мы, переглядываясь, выполнили приказ.
— За находчивость участнику похода Игорю Русанову выношу благодарность! Его водяные лыжи взять на вооружение экспедиции!
Все это Максим Петрович выговорил громко и отчетливо. Лицо его было серьезно, а глаза улыбались.
— Ура-а! — прокатилось над отмелью.
Бадма оживился и с интересом посматривал на Игоря.
— Смелый, однако, ты парень… Степан хвалить будет.
— Какой Степан? Вы знаете Зотова? — вырвалось у Тони.
— Конечно. На одной улице с ним…
— Ой, дедушка! — захлебнулась от радости Тоня. — Что же вы молчали!
— Я не молчал! Я не говорил. Ты, девка, не так вопрос задавал. Степан Зотов колхозник, рыбу ловит.
— Так это сейчас, а раньше был партизан.
— Эт, девка, ты у него сама спрашивай, — сердито запыхтел трубкой Бадма.
— Скажи, какой ядовитый старикан! — заметил Вовка.
— Бадма может действительно не знать, — возразил Максим Петрович, — был или нет его знакомый партизаном. Зотовых на побережье может быть не один десяток. И Степаны среди них могут быть.
— Но это же Удыль? — протянула Тоня руку к крышам избушек, чуть видневшихся из-за горы.
— Удыль, — подтвердил Бадма.
— Вот мы и пойдем туда, найдем Зотова и все узнаем.
— Э, нет! Степан рыбу не ловит. Степан нога лечит, — скороговоркой пояснил бурят.
— В больнице?
— Больницы нету. Строить нада. В тайге лечит нога.
— Да чего он нас путает? — всполошился Вовка. — Какое в тайге леченье?
— Ключи… Горячий ключи, — стал пояснять Бадма. — Шибко хороший вода! Далеко ходить нада в тайгу.
— А-а, вот оно что, — протянула Тоня.
— Проводника не найдется? — осведомился у бурята Максим Петрович.
— Весь колхоз омуль ловит. Одни ребята да старики дома.
— Ну, тогда покажите хоть, какой дорогой идти, — сказал учитель. — Давайте, ребята, собираться.
Бадма покормил нас ухой. Потом помог подтянуть к сетям моторку и молча побрел по песку. Вскинув на плечи мешки и ружья, мы двинулись за ним.
Позади нас синел Байкал, впереди расстилался широкий луг. Солнце, выйдя из-за гор, разбросало лучи по зеленой траве.
За лугом начинался березняк. А вдали, в синеве тумана, высились горы с ярко-белыми снеговыми вершинами. Туда и показал рукой старик.