Или, кто‑то полагает, что произошло это само собой? Случайно?
Вот так, собрались случайно несколько гениев и случайно все вместе вдруг изобрели что‑то выдающееся. Каждый в своей отрасли.
На самом деле, ясно, что всем им одновременно была поставлена некая задача.
Вот так всё тогда просто и обстояло.
Были найдены где‑то в массовом порядке гениальные конструктора. И всем им была поставлены невыполнимые задачи.
Только и всего.
Это, кстати, для кого‑то является доказательством подготовки Сталина к завоеванию Европы. Глупость этого мнения комментировать не хочется. Поскольку, когда давно и планомерно что‑то готовят, вооружение готовят тоже давно и планомерно. Здесь же — скачок, взрыв, революция, если угодно. Так что причина здесь явно другая. Она и была другой.
Такие взрывы выдаются не в плановом порядке. Они случаются только тогда, когда кто‑то что‑то спасает. От смертельной опасности.
Но я несколько отвлёкся.
Ясно одно.
Сталиным делалось тогда все возможное и невозможное для ликвидации отставания от немцев по вооружениям.
Вот что об этой гонке писал конструктор А. Яковлев:
«…В 1939 году после финала испанской трагедии, когда оказалось, что наша авиация по боевым качествам уступает немецкой, ЦК и правительство осуществили полную перестройку авиационной промышленности и науки. Сталин установил тогда фантастически короткие сроки для создания новых, стоящих на вполне современном уровне боевых самолетов. И волей партии фантастика стала реальностью…»
Волей партии. Ага.
Но если отвлечься от обязательных в то время реверансов в сторону партии, вдумаемся.
Вполне трезвый человек, инженер, конструктор, чья жизнь проходила в мире цифр, формул, расчетов, говорит о том, что было сделано в эти годы, как об овеществленной фантастике.
Заметим, что было применено именно это слово.
Сказано не писателем. Сказано сугубо практичным человеком. Привыкшим иметь дело с чертежами и цифрами.
И сказано не по горячим следам, а спустя годы и годы. Спустя достаточное количество времени, чтобы глядеть можно было на всё это хладнокровно и взвешенно.
При этом учтем, что занимаемый в то время Яковлевым пост (заместитель наркома авиационной промышленности) позволял ему говорить о предмете с полным знанием дела. Уж он‑то, наверное, имел отчетливое представление о пределах возможности тогдашней советской промышленности.
Однако, не будем забывать и о том, что всё это дало результат намного позднее, в 1940–41 годах.
Тогда же, в 1939 году, когда только ещё формулировалась и ставилась задача по коренному улучшению качества военной техники, никто, естественно не мог ещё знать, будет ли результат. И, если будет, то какой?
И снова зададимся вопросом.
Что должен был учитывать летом 1939 года Сталин, когда взвешивал перспективы возможного военного столкновения с Германией?
Хасан.
Всего за один год до этих судьбоносных размышлений произошёл знаменитый конфликт с Японией в районе озера Хасан.
Произошёл он в августе (строго говоря, с 29 июля) 1938 года.
Как было тогда привычно, события эти подавались широкой публике как торжество советского оружия и как доказательство непобедимости доблестной Красной Армии.
Это, кстати, и имел в виду тогда Ворошилов, бахвалясь в своих приказах. Помните, то самое его — «в порошок»?
На самом же деле, события эти выявили потрясающие недостатки не только в подготовке, но и в организации Красной Армии. Тот факт, что проявились они в масштабах локального конфликта, никакого значения не имело. В действиях всего двух советских дивизий, как в капле воды, отразилось всё существо и все пороки советской военной машины.
Конечно, то, что главная вина в случившемся была возложена тогда на маршала Блюхера, должно было бы несколько «успокаивать» советское руководство в том, что случившееся на Хасане не типично для всей остальной Красной Армии. Думаю, однако, что дело таким образом всё‑таки не обстояло.
Почему?
А потому что были же рядом с Хасаном и другие события. И были другие документы (мы их на этих страницах видели и увидим ещё), где явно выражалось беспокойство состоянием дел в Красной Армии вообще. К которым маршал Блюхер не имел, конечно, никакого отношения.
Об этом же, кстати, говорит и приговор, вынесенный командованию 1–й Приморской армии, где о связи с Блюхером не было сказано ни слова.
У нас с вами есть удачная возможность не искать в укромных уголках намёки на выявленные тогда «недостатки». Все они были тогда обобщены и рассмотрены на Главном военном совете РККА. Результаты этого рассмотрения были доведены тогда до высшего комсостава РККА приказом Наркома обороны СССР N 0040 от 4 сентября 1938 года.