Я ненавижу Грэма! Парень, который только что смотрел на меня – не тот, в кого я влюбилась. Его больше нет. Это разбивает мне сердце больше, чем вид Аманды, обнимающей его.
— Ты гребаный засранец! — кричит Вайолет. Я резко выпрямляюсь.
— Вайолет, отвали нахрен! — кричит в ответ Аманда. — Ты не его мать. Он может делать все, что захочет. Он уже большой мальчик.
— Сука, он с тобой только потому, что злится на нее. Когда он протрезвеет завтра, то поймет, какой огромной ошибкой ты была. Как и все остальные парни, с которыми ты была! —кричит в ответ Вайолет.
Боже, у меня лучшая подруга во всем мире.
Слишком много людей кричат на кухни. Я едва могу понять, куда на самом деле идет спор. Головная боль вернулась. Мне нужно убраться отсюда, подальше от всех них, подальше от всего.
Спустившись по ступенькам, иду вдоль опушки леса позади дома Дэна. Оглядываюсь назад, чтобы увидеть, что в доме горит свет. От окон достаточно светло, чтобы осветить мне путь, но все равно довольно темно. На противоположном конце участка стоит большой зеленый сарай для скота. Быстро оборачиваюсь, когда кажется, что слышу шаги позади себя. Никого. Я продолжаю свой путь к сараю, где на бетонной плите стоят большие тракторы. Хорошее место, чтобы посидеть и подумать в одиночестве, пока Вайолет не придет искать меня.
Подошвы моих ботинок стучат о твердую поверхность, когда понимаю, что позади кто-то есть. Листья шуршат под чьими-то легкими шагами. Назовите это интуицией или просто чистой восприимчивостью, но думаю, человек способен интуитивно понять, когда что-то произойдет или если за ним наблюдают. Слышу звук ломающихся палок, предупреждающий, что я права.
Это наверняка Вайолет. Я с удовольствием послушаю, как она отвесила Аманде и Грэму словесную пощечину. Когда она догонит меня, ей захочется поговорить о случившемся. Я не готова снова пережить этот бардак.
— Я не хочу сейчас разговаривать. Хотя спасибо, что накричала вместо меня на эту шлюху, — говорю я себе под нос, прислоняясь к трактору и шаркая ботинками по гальке подо мной. Мои глаза плотно закрыты. Слишком больно и тяжело открыть их.
— На какую шлюху? — раздается позади глубокий леденящий голос. Резко распахиваю глаза, оборачиваюсь и вижу его лицо. Парень всего в нескольких шагах от меня, держится на безопасном расстоянии. Когда перехожу на другую сторону, чтобы увеличить расстояние между нами, он приближается ко мне и оказываюсь прижатой к заднему колесу трактора.
— Чего ты хочешь, Крейг?
Мой голос пронизан страхом. В горле образовывается комок, и я не в силах сглотнуть. Сжимаю веки, надеясь, что это не реально, надеясь, что это просто кошмар.
— Думаю, мы оба знаем, чего я хочу. — Крейг с силой впечатывает меня в шину, и от неожиданного контакта с резиной по спине разливается боль. Первая мысль – закричать, но я знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет. Никто не услышит меня из-за музыки в доме.
На этот раз Грэма здесь нет для того, чтобы защитить меня.
Я одна.
Мне нужно уйти.
Убежать.
Сделать хоть что-то.
Крейга скользит пальцами вниз по моей руке. Его настороженность исчезла. Это мой шанс сбежать. Когда начинаю бежать, едва успеваю сделать несколько шагов, когда парень толкает меня. Приземляюсь на бетон, боль в поцарапанных локтях мучительна, но это ничто по сравнению с тем, что я знаю, будет дальше. Тяжелое мужское тело впечатывает меня в бетонный пол.
— Сука, оставайся там. Здесь твое место. Ты ходишь, дразня меня, и сейчас я возьму то, что принадлежит мне! — Крейг прижимается ко мне, не оставляя места, чтобы вылезти из-под него.
Я отталкиваюсь от бетона, пытаясь хоть как-то оттолкнуть его. Он бьет меня кулаком в голову. Зрение сразу же затуманивается. От боли желудок протестующе вздрагивает. Крейг хватает меня за запястья и переворачивает на спину, удерживая в ловушке под собой. Я снова пытаюсь отбиться от парня, но безуспешно. Чем больше борюсь, тем сильнее Крейг становится. Он несколько раз бьет меня по лицу и локтем по носу, чтобы я наконец поняла, что ему нужно. Кровь течет по моему горлу, заставляя задыхаться. Я наклоняю голову в сторону, чтобы облегчить боль и вдохнуть воздух.
Крейг обхватывает мои запястья одной рукой, оставляя другую свободной, чтобы избавиться от мешающих ему штанов. Могу думать только о том, что сейчас произойдет. Он собирается закончить работу, в которой не преуспел несколько месяцев назад.
Я смотрю в его глаза несмотря на весь страх в надежде увидеть хоть крупицу человечности. В глазах Крейга непреклонная пустота. Он знает, что делает, и ему все равно. Ему неважно, как повлияет на меня его поступок.