— Да, Алек, уверена, — с выражением говорю я, хотя мысленно себя и отдёргиваю, жалея, что не могу сдерживать эмоции.
Но когда Алек язвительно кивает и отворачивается, забираю все сожаления обратно.
— Как мило поговорили, — бормочет он в пустоту.
Я тоже отворачиваюсь, правда, завидую, что его вид намного приятнее, он хотя бы сверлит дырку в окне, а не в блестящей поверхности холодильника.
— Гх… жи… ей, — типа откашливается Марко, но делает это так, чтобы я точно услышала.
В случае моей нынешней заведённости, я довольно резко реагирую на подобное дурачество. Прищуриваю режущий взгляд на этом детсадовце.
— Прости, тебе есть, что сказать?
Марко вновь включает слабенького претендента на Оскар. Он словно «я тут вообще не при чём» поднимает на меня взгляд.
— Мне? — удивление у него выходит так себе. Он отрицательно мотает головой. — Нет, я от тебя ничего не скрываю.
Я затрачиваю секунду, чтобы перевести его ответ. Просто отлично.
— Алек? — я умудряюсь вложить в голос слишком много угрозы.
Но он не сводит взгляда со своего друга, явно начиная раздумывать, что пора приступать делить имущество при разводе.
— Трепло, — кидает он сквозь зубы.
Я злюсь, что на меня так никто и не сподобится обратить внимание.
— О чём он, Алек? — я уже не спрашиваю, требую.
Ещё несколько секунд он смотрит на Марко, который изображает вид самой невинности.
— Просто я подумал, что это — самый подходящий момент, — отвечает ему Драгов на все те угрозы, что посылают его глаза.
Алек горячо вздыхает, прежде чем посмотреть на меня. После того, как он столько времени казнил меня за секреты, ему явно тяжело переходить на обратную сторону.
— Я не… — он пытается подобрать слова, так как то, что он собирался сказать, очевидно было бы ложью. — Это не тоже самое, принцесса, — в итоге выдаёт он.
— Правда? — не выдерживаю я, чтобы не съёрничать. — А давай ты просто расскажешь мне, и я уже решу, тоже самое оно или нет?
Алек выглядит так, словно между чем-то разрывается: он знает, что «не сказать» сейчас будет нести отрицательный исход, но и «сказать» ничего хорошо не принесёт.
— Давай отложим этот разговор, сейчас не время и, поверь мне, уж точно не то окружение для него.
Его глаза буквально настаивают, чтобы я подумала и не горячилась преждевременно. А ещё в них виднеется та самая нежность, с которой он всегда смотрит, когда очень переживает за меня и хочет отчего уберечь. Это заставляет меня начать волноваться, возможно, понимая, почему он скрывал. При этом я начинаю сомневаться, что он в принципе собирался мне об этом рассказывать.
— Просто поверь мне, — добавляет он, когда видит, что я начинаю понимать его. — Ты не захочешь узнать это таким образом.
Я уже готова ответить «ладно», как меня внезапно опережают.
— О, да, я бы тоже на месте блондинчика не знал, как…
Да твою ж…
Надежда на спокойный вечер развеивается так же быстро, как Алек подрывается с места и оказывается возле голубоглазого. Он припирает его стене, и на сей раз я точно могу видеть на лице брюнета удивление, когда он приспускает взгляд на пистолет с ядом у его подбородка.
— Серьёзно, откуда ты их постоянно берёшь? — задаёт он вопрос, пытаясь держаться на манеру непринуждённой беседы.
Действительно, я бы тоже хотела знать на это ответ.
Алек явно доволен собой, когда отвечает.
— Позаимствовал твой метод, вводить всех в заблуждение, что ты безоружен и неопасен, — на сей раз Алек даже не зол, заимствуя не только метод, но и раздражительную манеру общения голубоглазого. — Ты всё это время следил за мной, когда надо было следить за тем, кто слишком очевидно отмечал каждое твоё действие.
Ох, мы с голубоглазым одновременно смотрит на Николу, стоящего в метре от них. Кроме Марко, сидящего с абсолютно нейтральным лицом, словно ему вообще нет дела до того, что здесь происходит. Он лишь изредка поглядывает на окружающих. Никола же по-прежнему весьма сосредоточен на брюнете.
Голубоглазый, кажется, что-то понимает, в отличие от меня.
— Ловко, — под напускным впечатлением говорит он, — я даже не заметил этого момента.
Момента? Какого ещё момент? Чёрт, как же плохо быть самой несообразительной. Пока… пока…
Ооо, Никола…
Я хочу ударить себя по лбу: оружие было у него.
— Вот только у меня есть ещё кое-что, — выдаёт голубоглазый, показывая на свои когти.
Алека угроза совсем не пугает.