Кэдди пошла к маме, Джейсон тоже пошел.
- Я не могу позволить, чтобы всякие негры ночевали у нас в доме, сказала мама.
Джейсон заплакал. Он плакал до тех пор, пока мама не сказала, что если он не перестанет, то три дня будет без сладкого. Тогда Джейсон сказал, что перестанет, если Дилси сделает шоколадный торт. Папа тоже был там.
- Почему ты ничего не предпримешь? - сказала мама.- Для чего у нас существует полиция?
- Почему Нэнси боится Иисуса? - спросила Кэдди.- А ты, мама, тоже боишься папы?
- Что же полиция может сделать? - возразил отец.- Где его искать, если Нэнси его даже не видела?
- Так чего она боится?
- Она говорит, что он тут, и она это знает. Говорит, что и сегод- ня он тут.
- Для чего-нибудь мы же платим налоги,- сказала мама.- А ты вот провожаешь всяких негритянок, а что я остаюсь одна в пустом доме, это ничего?
- Так я-то ведь тебя не подкарауливаю с бритвой за пазухой,- ска- зал отец.
- Я перестану, если Дилси сделает шоколадный торт,- сказал Джей- сон.
Мама велела нам уйти, а отец сказал, что не знает, получит ли Джей- сон шоколадный торт, но зато очень хорошо знает, что Джейсон получит, если не уберется сию же минуту из комнаты. Мы пошли в кухню, и Кэд- ди сказала Нэнси:
- Папа говорит, чтоб ты шла домой и заперла дверь, и никто тебя не тронет. Кто не тронет, Нэнси? Иисус, да? Он на тебя рассердился?
Нэнси все держала чашку обеими руками, опершись локтями о коле- ни, опустив чашку между колен. Она глядела в чашку.
- Что ты сделала, что Иисус на тебя рассердился? - спросила Кэдди.
Нэнси выронила чашку. Чашка не разбилась, только кофе пролился, а Нэнси продолжала держать руки горсточкой, словно в них все еще была чашка. И опять она начала издавать этот звук, негромко. Как будто пенье, а как будто и не пенье. Мы смотрели на нее.
- Ну, будет! - сказала Дилси.- Довольно уже. Нечего так распус- каться. Посиди тут, а я пойду попрошу Верша, чтоб он тебя проводил.
Дилси вышла.
Мы смотрели на Нэнси. Плечи у нее тряслись, но она замолчала. Мы смотрели на нее.
- Что тебе хочет сделать Иисус? - спросила Кэдди.- Ведь он уехал.
Нэнси взглянула на нас.
- Правда,как было весело, когда я у вас ночевала?
- Вовсе нет,- сказал Джейсон.- Мне совсем не было весело.
- Ты спал,- сказала Кэдди.- Тебя с нами не было.
- Пойдем сейчас ко мне и опять будем играть,- сказала Нэнси.
- Мама не позволит,- сказал я.- Поздно уже.
- А вы ей не говорите,- сказала Нэнси.- Скажете завтра. Она не
рассердится.
- Мама не позволит,- сказал я.
- Не говорите ей сейчас,- сказала Нэнси.- Не надоедайте ей.
- Мама не говорила, что нельзя пойти,- сказала Кэдди.
- Мы ведь не спрашивали,- сказал я.
- Если вы пойдете, я расскажу,- сказал Джейсон.
- Мы станем играть,- сказала Нэнси.- Пойдем только до моего дома. Мама не рассердится. Я же сколько времени на вас работаю. Папа с мамой не рассердятся.
- Я пойду, я не боюсь,- сказала Кэдди.- Это Джейсон боится. Он расскажет маме.
- Я не боюсь,- сказал Джейсон.
- Нет, ты боишься. Ты маме расскажешь.
- Не расскажу,- сказал Джейсон.- Я не боюсь.
- Со мной Джейсон не будет бояться,- сказала Нэнси.- Правда, Джейсон?
- Джейсон маме расскажет,- сказала Кэдди. В переулке было темно. Мы вышли на луг через калитку.
- Если б из-за калитки что-нибудь выскочило, Джейсон бы заревел.
- Вовсе бы я не заревел! - сказал Джейсон. Мы пошли дальше. Нэнси говорила очень громко.
- Почему ты так громко разговариваешь, Нэнси? - спросила Кэдди.
- Кто? Я? - спросила Нэнси.- Послушайте-ка, что они говорят, Квентин, Кэдди и Джейсон, будто я громко разговариваю.
- Ты так говоришь, словно тут еще кто-то есть пятый,- сказала Кэд- ди.Словно папа тоже с нами.
- Кто громко говорит? Я, мистер Джейсон? - сказала Нэнси.
- Нэнси назвала Джейсона "мистер",- сказала Кэдди.
- Послушайте, как они разговаривают, Кэдди, Квентин и Джейсон,- сказала Нэнси.
- Мы вовсе не разговариваем,- сказала Кэдди.- Это ты одна разговариваешь, как будто папа...
- Тише,- сказала Нэнси.- Тише, мистер Джейсон.
- Нэнси опять назвала Джейсона "мистер"...
- Тише! - сказала Нэнси.
Она все время громко говорила, пока мы переходили через ров и пролезали сквозь изгородь, под которой она всегда пробиралась с узлом на голове. Наконец мы подошли к дому. Мы очень быстро шли. Она откры- ла дверь. Запах в доме был как будто лампа, а запах от самой Нэнси как будто фитиль, как будто они ждали друг друга, чтобы запахнуть еще силь- ней. Нэнси зажгла лампу, закрыла дверь и задвинула засов. После этого она перестала громко разговаривать и посмотрела на нас.
- Что мы будем делать? - спросила Кэдди.
- А вы что хотите? - сказала Нэнси.
- Ты сказала, что мы будем играть. Что-то нехорошее было в доме Нвнси, это чувствовалось как запах. Даже Джейсон почувствовал.
- Я не хочу тут оставаться,- сказал он.- Я хочу домой.
- Ну и иди, пожалуйста,- сказала Кадди.
- Я один не пойду,- сказал Джейсон.
- Вот мы сейчас будем играть,- сказала Нэнси.
- Во что? - спросила Кэдди. Нэнси стояла возле двери. Она смотрела на нас, но глаза у нее были пустые, словно она ничего не видела.
- А вы во что хотите? - спросила она.
- Расскажи нам сказку,- сказала Квдди.- Ты умеешь рассказывать сказки?
- Умею,- сказала Нэнси.
- Ну, расскажи,- сказала Кэдди. Мы смотрели на Нвнси.
- Да ты не знаешь никаких сказок,- сказала Кэдди.
- Нет, знаю,- сказала Нэнси.- Вот я вам сейчас расскажу. Она пошла и села на стул возле очага. В очаге еще были горячие угли; она их раздула, и пламя вспыхнуло. Не пришлось даже зажигать. Нэнси развела большой огонь. Потом стала рассказывать сказку. Она говорила и смотрела так, как будто и голос и глаза была не ее, а чьи-то чужие, а ее самой тут не было. Она была где-то в другом месте, чего-то ждала там. Она была не в доме, а где-то снаружи, в темноте. Ее голос был тут, и ее тело - та Нэнси, которая умела проползти под изгородью с узлом на го- лове, плывшим над ней, . как воздушный шар, словно он ничего не весил. Но только это и было тут.